с «влияния», т. е. с последователей: тут можно опереться на конкретные факты.
Известно, что младший современник Гумбольдта Ф. Бопп говорил о нём с большим уважением, а учениками и научными последователями Гумбольдта считали себя Штейнталь, Шлейхер, Фосслер, Потт, Курциус, Бодуэн де Куртенэ и Потебня. Это первое.
Второе. Гумбольдт был не только и не столько компаративистом (работавшим сравнительно-историческим, в частности «эмпирическим», методом, с позиции которого младограмматик В. Томсен пытался охарактеризовать его огромное и разностороннее творчество), сколько основоположником нового направления в лингвистике. Он был первым, кто заложил основы общего языкознания, направления, которое по праву называют философией языка и которое «охватывает высшие лингвистические обобщения и далеко идущие выводы» [Лоя 1968: 52]. Вспомним и о неогумбольдтианстве – течении, возникшем в XX в.
Гумбольдт не углублялся в праязыки и не делал скоропалительных выводов о родстве языков. Он изучал их в живом состоянии и сопоставлял на синхронном уровне, из чего вырастали его широкие классификации типологического свойства.
1. Почти планетарный кругозор В. Гумбольдта позволил ему стать родоначальником классификаций и научных идей, переросших впоследствии, особенно в XX в., в целые научные направления. Так, до сих пор в учебниках по теории языка излагается схема его типологических классификаций – морфологической и синтаксической. Правда, в ряде случаев к этим классификациям даются добавления и уточнения, особенно после работы американского учёного Э. Сепира. Гумбольдта и историко-сравнительное языкознание упрекают в преувеличении роли флексии (в «зафлексованности», как мы бы сказали сейчас). И это правильно, поскольку грамматические значения могут быть выражены (и не хуже флексии) другими способами – порядком слов, служебными словами и т. п.
2. Его доклад «О сравнительном изучении языков», прочитанный в Берлинской академии в 1820 г., подводил философскую базу под только что появившиеся сугубо лингвистические труды Ф. Боппа и Я. Гримма, способствовал укреплению выдвинутого ими сравнительно-исторического метода и тем самым подчеркивал необходимость целенаправленного его применения в самостоятельной науке: «Сравнительное изучение языков только в том случае сможет привести к верным и существенным выводам о языке… если оно станет самостоятельным предметом, направленным на выполнение своих задач и преследующим свои цели» [Гумбольдт 1984: 307].
3. Затрагивая вопрос о соотношении индивидуального и общественного в языке уже в этом докладе, а также более основательно в своем основном, трёхтомном труде «О языке кавн на острове Ява» (особенно ценным своим Введением «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» (1836–1839), Гумбольдт подчеркивал: «Создание языка обусловлено внутренней потребностью человечества» [Гумбольдт 1984: 54], причём язык нужен людям не только как «внешнее