соавтор упомянутого выше Предисловия к «Морфологическим исследованиям»; Август Лескин (1840–1916), автор «Грамматики древнеболгарского (древнецерковнославянского) языка»; Герман Пауль (1846–1921), профессор Мюнхенского университета, автор широко известной книги «Принципы истории языка» (1880); Карл Вернер (1846–1896), профессор Копенгагенского университета, автор знаменитого закона об изменении согласных в германских языках (закон Вернера), сформулированного им в статье «Исключение из первого передвижения согласных» (1877); Мишель Бреаль (1832–1916), французский специалист по романской ветви языков, автор «Очерков по семантике» (1897); Фердинанд де Соссюр (1857–1913), профессор Парижского, а затем Женевского университета, автор работ «О первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» (1879), книги «Курс общей лингвистики» (1916), сделавшей его, уже после смерти, основоположником и знаменем нескольких лингвистических направлений; Грациадио Асколи (1829–1907), автор книги «Сравнительная фонология санскритского, греческого и латинского языков» (1870), родоначальник неолингвистики и автор теории субстрата.
К младограмматикам относят, хотя он гораздо шире и глубже как теоретик и исследователь, чем правоверные младограмматики, академика Филиппа Фёдоровича Фортунатова (1848–1914), главу московской лингвистической школы, основателя формального направления в лингвистике, автора «Сравнительной фонетики индоевропейских языков» (1901), крупнейшего специалиста по акцентуации, автора закона Фортунатова – Соссюра, а также его ученика, талантливейшего историка русского языка академика Алексея Александровича Шахматова (1864–1920). Младограмматизм стал явлением общеевропейским и даже шире: в Америке младограмматических взглядов на задачи языковедов придерживался такой крупный ученый, как Вильям Дуайт Уитни (1827–1894).
Что не устраивало молодых филологов в теориях, концепциях и взглядах представителей старшего поколения сравнительно-исторического языкознания? Им казалось, что не устраивало всё: и обращённость в прошлое, назад, к праязыку, и «туманные» гипотезы, основанные на представлении о языке как природном организме, и ограниченный круг проблематики (структура индоевропейского корня, состав его гласных, состав согласных и т. п.), и круг используемых источников (только письменные памятники, причём по преимуществу санскрита, классических и германских языков).
Но особенно неприемлемым для них был биологизм Шлейхера (родословное древо, учение о периодах в жизни языка) и психологизм Штейнталя. Именно на это были направлены стрелы критики, эти недостатки «стариков» стремились преодолеть полные задора и таланта лейпцигские бунтари и их сообщники-единомышленники.
Прямо против схематизма шлейхеровского индоевропейского «древа» были направлены «теория географического варьирования» Г. Шухардта (1870), а ещё с большей силой и новизной «волновая теория» И. Шмидта (1872), по которой сходство ветвей объяснялось близостью (смежностью) их расположения.
Вместо