стол Дима поцеловал Людочку и сунул ей в руки конверт формата А4. Людочка достала лист… а там она! Опять она, только вчерашняя, обнаженная, и, кажется, Дима приукрасил ее немножко. Он потрясающе рисует цветными карандашами, это его хобби, рисует в основном людей, Людочку – само собой. Ей больше нравятся рисунки графитовым карандашом, наподобие старых фотографий, в них есть своя магия: смотришь и дорисовываешь цвета. Этот как раз такой. Когда он успел? Но ведь Дима ушел! Людочка кинулась на площадку и крикнула вниз, откуда доносились его шаги:
– Спасибо! Мне очень нравится!
Он не откликнулся – некогда, на ходу надевая джинсовую куртку, Дима сбежал по старой деревянной лестнице, стонавшей под его ногами на все скрипучие лады. Выйдя из квартала на шумный проспект, он задержался, воровато огляделся, ничего подозрительного не заметил, после чего решился продолжить путь. Как правило, до автомойки он добирался на троллейбусе, потом немного пешком, но в то утро хотел кое-что проверить, а потому миновал троллейбусную остановку, следуя на своих двоих тем же маршрутом.
Он обманул Людашу. И это была его первая ложь, обманул ради нее, чтобы не переживала зря. Но она какова! Рентген! Как ей удалось заметить то, что он тщательно скрывал? А ведь беспокойство стало постоянным его спутником.
Вот уже несколько дней ему мерещилось, будто за ним… Диме не нравилось слово «следили», он подобрал скромнее – надзирали. На основании чего так подумал? Дело в случайных встречах, их слишком много, чтобы не обратить внимания. В общем, ему постоянно попадались три человека и крутой «мерседес» черного цвета, словно фантом из преисподней.
Мужчины, их двое – один пожилой где-то за шестьдесят лет, второму примерно сорок, и женщина… Сколько же лет леди? Сложно определить, ей могло быть и двадцать пять, но обилие косметики делало ее старше, а могло и сорок, в таком случае, тот же раскрас и стильная упаковка молодят… наверное. Дима плохо разбирался в женских ухищрениях, но именно она – такая сочная, яркая, независимая привлекла его внимание первой, ее часто сопровождал один из двух мужчин. А то и вся троица хищно пялилась из окон «мерседеса»! Дима старательно изображал, будто не замечает поистине зоологического интереса к его персоне, но случайные встречи тянули на закономерную стабильность.
Так что же следовало ответить Людочке? Допустим, выложил ей, и что она подумала бы о нем? Шиза накрыла, мания преследования? Нет, надо сначала самому понять, в чем тут дело.
Дима шагал вдоль проспекта, впечатывая ступни в тротуарную плитку, каждый шаг отдавался гулом в его голове, а глаза пытались объять необъятное. Темп взял умеренный, в утренней спешке так легче заметить тех, кто придерживался скорости Димы. Периодически, как бы невзначай, он оглядывался, на затылке-то глаз не установлено, но… и за спиной никого не замечал. После тридцатиминутной «прогулки» понял: опаздывает. Дима вскочил в последний момент в троллейбус на заднюю площадку, повернулся к широкому окну лицом и зорко высматривал – едет ли за троллейбусом знакомый мерс… Не ехал. Робкая надежда шевельнулась: его