таланта основал империю Дарнас и уже к девяти годам он достиг ступени Рыцаря духа, а к концу первого века стал бессмертным.
Рыцарь духа в девять лет…
– Но ты не отчаивайся. С желтым цветом таланта тебе будут рады в большинстве школ и сект империи.
Хаджар сперва не понял, что его так смутило в этой фразе.
– Ты сказал – будут?
– Я достаточно пожил на этом свете, Северянин. Я понимаю, куда и зачем ты идешь. И желаю тебе на твоем пути только успеха. Так уж вышло, что наши дороги пересеклись и какое-то время мы будем работать вместе, чтобы затем попрощаться. А я по жизни люблю оставлять позади друзей или хотя бы приятелей, а не врагов.
Парис широко улыбнулся, поставил чашу обратно и протянул Хаджару три квадратные изумрудные монетки с дырками посередине.
– Три изумрудные имперские монеты. Хватит, чтобы купить себе что-нибудь. Я советовал бы тебе посетить еженедельный аукцион торговцев, который начнется буквально через несколько часов. Твой друг успеет освободиться, и вы сходите вместе. Поверь мне, это зрелище вас сильно… изменит.
Три изумрудные имперские монеты… В Лидусе на такие деньги можно было себе целый замок построить! А Парис расстался с ними так же просто, как с мелочью.
– О, не думай, что это благотворительность. Отдел исследователей заботится о своих работниках. Считай это инвестицией в будущее сотрудничество. Каждый, кто выбирает синий амулет, получает такую сумму. А теперь – ступай. Дорогу к дому Сотни Монет тебе подскажет любой горожанин.
Глава 344
Покинув здание, Хаджар уселся на камни мостовой. Он крутил в пальцах монеты и думал о произошедшем с ним за последние неполные два месяца. Разумеется, большую часть времени он провел в жидкой тюрьме, но, покинув ее, остался все в той же клетке, пусть и более удобной и большой.
Синий обруч на руке лишь подтверждал сказанное. И эти монеты – подачка, не более. Наверняка их, погибни сегодня Хаджар, отдали бы Глену. Содержание заключенных… Правильно сказал Эйнен, они действительно сидели в тюрьме. И что хуже – быть рабом или заключенным – еще надо решить.
Спустя примерно полчаса из здания вышел и островитянин. Он слегка припадал на посох, а правая нога была забинтована.
– И кто тебя так? – спросил Хаджар, замечая следы от укола на ладони Эйнена и три монеты, заткнутые за пояс. Карманов на его одеждах не водилось.
– Гигантский жук-навозник, – процедил Эйнен. – И не смотри на меня так, варвар. Эта махина была величиной с лучший фрегат моего отца!
– Никогда таких не видел.
– Да ты и моря-то не видел.
– Я сейчас про жуков. – Хаджар еле сдерживался, чтобы не засмеяться.
Эйнен посмотрел на товарища исподлобья, а потом тоже заметил след от иглы Париса.
– Какой цвет? – только и спросил островитянин.
– Желтый, – ответил Хаджар.
Эйнен кивнул.
– Тоже, – сказал он, – но я не верю во все эти камни из неведомых стран. Слышал от путешественников, что их легко