Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы
его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец (М. Лермонтов. Княжна Мери); <…> уже негде было разложить парчовое слово: измена <…> (В. Набоков. Весна в Фиальте).
2. Квалификатор, описывающий статус языкового / речевого факта, – это лексические единицы слово, выражение, обращение, манера поведения, полемический прием и т. д. (в приведенных выше примерах это существительные имя, слово). Наименование оцениваемого объекта часто занимает место аппозитива при квалификаторе.
3. Субъект метаязыковой оценки – это языковая личность или группа носителей языка, для которых данная оценка является истинной. Ср.:
(1) Остротою (der Witz) называю я способность говорить острые слова, в каждом предмете без труда находить смешную сторону и т. п. (А. Погорельский. Двойник); (2) Антагонизм – ад кромешный (слово это перевел содержатель табачной лавочки, человек ученый, так как служил вахтером в кадетском корпусе) (Н. Лейкин. Из записной книжки отставного приказчика Касьяна Яманова).
В первом примере субъектом оценки выступает сам говорящий; во втором – субъектом, присваивающим слову значение, является «затекстовый» персонаж. В обоих случаях наличие субъекта оценки выражено лексическими средствами.
Информация о субъекте метаязыковой оценки может содержаться не непосредственно в рефлексиве, а в предтексте – когда субъектом оценки выступает непосредственно повествователь или персонаж, речь которого передается автором. Ср.:
(1) А «моей души предел желаний» – предел, это что-то твердое, каменное, очень прочное, наверное, его любимый камень, на котором он всегда сидел (М. Цветаева. Мой Пушкин); (2) Родился у нас свой жаргон: борт – самолет, броник – бронежилет, зеленка – кусты и заросли камыша, вертушка – вертолет, глюки видел – галлюцинации после наркотика, подпрыгнул на мине – подорвался, заменщики – кто домой уезжает (С. Алексиевич. Цинковые мальчики).
В первом примере субъект оценки не обозначен вербально, однако в эссе М. Цветаевой «Мой Пушкин» речь идет о восприятии пушкинской поэзии ребенком (самой М. Цветаевой в детстве), и из контекста ясно, что метаязыковой комментарий осуществляется с позиции ребенка. Во втором примере субъект метаязыкового комментирования обозначен при помощи личного местоимения (у нас), а его содержание ясно из предшествующего текста, в котором речь идет о войне в Афганистане.
Семантика субъекта метаязыкового суждения обязательно реализована в рефлексиве: а) при помощи лексических показателей, б) в виде пресуппозиций, формируемых предыдущей частью текста или в) отсутствием каких-либо показателей субъекта. В последнем случае «нулевая форма» выражения субъекта оценки указывает на то, что такая оценка является общепринятой («так думают все»); ср.:
Степь, то есть безлесная и волнообразная бесконечная равнина, окружала нас со всех сторон <…> (С. Аксаков. Детские годы Багрова-внука.); Пирамиды суть здания пирамидальной формы, которые