Игорь мне на ухо, когда все активно включаются в обсуждение годового плана.
Глава 9. Вульф
– Младший, ты точно ничего не вычудил? – Саша протягивает мне бутерброд и отряхивает с идеально-выглаженной рубашки невидимые крошки.
Мы засели вдвоем в «Буффи», чтобы перекусить и заправиться кофе перед индивидуальными.
Старший продолжает:
– Вера с собрания смоталась, будто у нее дома пожар, а до этого всю неделю избегала со мной встреч. Сегодня поймал ее перед первой лентой и напомнил о том, что на счет крестной я говорил серьезно, и знаешь, что выдала?
Грызу хлеб с колбасой и думаю, что ничего вкуснее не ел последние два дня. Эта булавка не только лишила меня спокойствия, но издевательски украла сон и аппетит.
– Что не любит грозу? – предполагаю.
– Что протестантка, – Саша растягивает белозубую улыбку.
Я глотаю кусок хлеба, не пережевывая, а потом ржу, как конь.
– Врет, – откашливаюсь. – Я видел у нее на шее крестик, когда она пела.
– Так и я видел, – подключается брат. – Только странно, чего она так?
– Да мало ли, – я пожимаю плечом и заказываю у тети с щербатой губой еще парочку бутеров. – Вера и меня шарахается, будто я ее укусил.
– А ты? – щурится подозрительно Саша и поглощает пол чашки кофе одним глотком.
– Ну-у-у, – хитро смыкаю ресницы и откидываюсь на соседний столик спиной. – Немного полапал.
– Что? – округляет черные глаза брат и машет пальцами у виска. – Вот дурак. Кто же так ухаживает? Это тебе не… Ладно, извини.
– Да как-то само получилось, – признаюсь и затихаю, когда горстка студентов заваливаются в буфет.
За напоминание Ирины я не обижаюсь: мы оба попались на ее крючок. С Верой будет все иначе.
Девчонки краснеют и хихикают, на Сашу смотрят с восторгом, а на меня с голодом. Они в курсе, что я холост, слухи быстро разносятся: новый учитель, как свежая кровь.
Я подхватываю кокетливую игру красоток, но Саша вдруг одергивает меня за руку и показывает незаметным движением головы на вход.
Вера проникает сквозь толпу, будто она пылинка. Тихо заказывает воду с лимоном и так же незаметно удаляется. Никто не провожает ее взглядом, никто не заговаривает, словно ее тут не было. Только легкий шлейф персика с горчинкой остается в занавешенной приторными запахами столовой.
Я подхватываю рюкзак и, подмигивая Саньке, выбегаю в коридор. Ох, она и шустрая – уже скрылась.
Прислушиваюсь, и интуиция вновь толкает меня в подвал. На этот раз иду туда целенаправленно: в кармане ключ, в рюкзаке ноты, а до начала урока еще целых пятнадцать минут.
И, проходя площадку, где молодежь любит восседать с гитарами на окне и распевать песни, случайно слышу маленькое «тук» каблучков над головой. Аха, вот как она в прошлый раз спряталась!
Замираю у окна, словно хочу рассмотреть городские улицы, бросаю на подоконник сумку, достаю пачку сигарет и протягиваю вслух:
– Ох, Ве-е-ера…
Резко