мысленно похоронила прошлое.
В сырую землю, чтоб быстрей сгнило.
Наверно, даже было там хорошее.
Но это было. И давно прошло.
Я сверху положу плиту надгробную,
Чтоб никогда не доставать на свет,
Воспоминания, что стали неудобными,
О том что было. И чего уж нет.
И это место крепко запечатаю.
Не ворошить. Не трогать. Не вскрывать.
И вот стою, а слезы тихо капают.
Дай, Боже, нам способность забывать.
И дай нам, Бог, не сгинуть позабытыми,
Не стать чужими для родных людей.
Жить в памяти словами и молитвами,
А не заметкой в ленте новостей.
Ветеран
Я самый главный сумасшедший,
В, забытой богом, стороне,
Я ветеран, войну прошедший,
И пыль веков лежит на мне.
По жизни шел, друзей теряя,
Ну и, конечно, находя,
Те, кто ушли, из окон рая,
С укором на меня глядят.
И стыдно им, я стал безвольным,
Сентиментальным стариком,
Друзьям, наверно, очень больно,
Что я с врагами их знаком.
Простите, парни, так сложилось,
Превратность ссученной судьбы,
Я помню, моё сердце билось,
Потом вдруг тьма, потом – гробы.
И нет моей вины, что выжил,
Что я не сдох от страшных ран,
Меня укрыла вражья крыша,
Вдова молодка, гибкий стан.
Она меня с руки кормила,
Отваром из целебных трав,
Как за дитем за мной ходила,
Закон войны презрев, поправ.
Войной израненное сердце,
Истосковалось по любви,
И так хотелось мне согреться,
Внутри шептало – шанс лови.
А ночью мне явился призрак,
Мой старый друг, военный брат,
Сказал чуть слышно, с укоризной,
– Узнал меня? Иль мне не рад?
Ты жив лишь потому, что телом,
Тебя тогда своим прикрыл.
Нас смерть двоих забрать хотела.
Ты помнишь это? Иль забыл?
– Я помню всё, – ему ответил,
И каждый день и каждый миг,
Но ты закончил путь на свете,
А я почти уже старик,
А что я видел? Пушки? Ружья?
Окопы с трупами друзей?
И так уж было это нужно?
Нам выяснять, кто был смелей?
Одна страна – одна граница,
И солнце нам одно на всех,
И разве стоит насмерть биться,
За чей-то призрачный успех?
Ведь выгодна война такая,
Внутри страны, между собой,
Лишь тем, кто денежки считает,
Которые текут рекой.
А нам с тобой, обычным смертным,
Война ни к черту не нужна,
Мы дети леса, гор и ветра,
Одна на всех у нас страна.
Мой друг сидел и горько плакал,
– А ведь я мог иметь детей,
И жить в стране под общим флагом,
Жить для страны, её идей.
Мы стали мясом в этой бойне,
В гражданской