Дыбенко резко развернулся и вошел в дом. Вскоре Александра услышала выстрел.
Дыбенко лежал на полу, по френчу стекала струйка крови. К счастью, рана оказалась не смертельной: вместо сердца пуля попала в орден Красного Знамени. Александра мужественно выхаживала Павла, попутно давая показания различным партийным комиссиям по поводу его «непартийного поступка». Позже она узнала, что в тот злосчастный вечер «красивая девушка» поставила Дыбенко перед выбором: либо она, либо Коллонтай.
Женщина, которая вносила проекты декретов о гражданском браке, заменявшем брак церковный, устанавливающем равенство супругов и равенство внебрачных детей с детьми рожденными в браке, о разводе, признававший брак расторгнутым по первому же – и даже немотивированному – заявлению супругов, сама оказалась в этой ситуации. И не нашла ничего другого, как полностью разорвать свой брак. Она просит разрешения у Центрального Комитета партии расторгнуть свой, к тому времени официальный, брак и направить ее на дипломатическую работу за границу. В 1922 году ЦК удовлетворил ее просьбу. Она возвращается в Москву.
А вдогонку летит отчаянное письмо Дыбенко: «Ты покидаешь меня, а я был наивен, Шура… Твой Павел никогда никому не принадлежал и никогда не будет принадлежать, ты ведь все понимаешь, ты должна понять…» Она не ответила. А в дневнике написала: «Я убегаю не от Павла, а от той «я», что чуть не опустилась до роли ненавистного мне типа влюбленной и страдающей жены».
Так рухнул самый романтический брак эпохи революции, союз, объединивший двух министров первого советского правительства, первый брак, заключенный вне церкви и вне государства, казавшийся образцом свободной любви свободных граждан нового общества.
Почему-то вспоминается еще одно письмо Александры Коллонтай, написанное уже из далекой Норвегии своей верной подруге Зое Шадурской: «…Видишь ли, мой муж стал засыпать меня телеграммами и письмами, полными жалоб на свое душевное одиночество, упреков в том, что я несправедливо порвала с ним… Письма были такие нежные и трогательные, что я проливала над ними слезу и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом… И я узнаю, что Павел вовсе не одинок, что, когда его корпус перевели из Одесского круга в Могилев, он захватил с собой «красивую девушку» и она живет у него. Ночью со мной случился сердечный приступ и нервный припадок…» Не все было просто в этом расставании.
А что Павел? До Александры доходили сведения, что Дыбенко толком так и не нашел себя в мирной жизни. Завел хозяйство и поросят, покупал молодой жене наряды. Писал тоскливые, нудные воспоминания и, в конце концов, банально спился. В 1938-м она узнала о том, что «враг народа» Дыбенко расстрелян. Оставим его. Он нам больше не интересен. Хотя о нем придется еще вспомнить по неприятному для Александры Коллонтай поводу.
Просьба отправить ее на работу за границу была высказана Коллонтай не случайно. Конечно, это ее решение можно объяснить желанием подальше скрыться от бывшего мужа. Но не только это. Александра