день зачатия, смерть бабушки, похороны отца, ход проведения операции и последующая клиническая смерть. Они словно готовят к её тому, что обязательно должно с ней случиться, чтобы она приняла неизбежное и, возможно, попыталась что-то ещё изменить или хоть как-то подготовилась к надвигающимся на неё событиям.
Ещё одну категорию снов она до сих пор не знает, как правильно и точно описать. Они ей снятся крайне редко. Всегда черно-белые, контрастные, без музыки, но всегда взрывающие ей мозг. В них происходят события, которые заставляют её пересматривать свои уже устоявшиеся правила и принципы. После них ломается и с болью заново выстраивается система жизненных координат. По пробуждению после снов она чувствует, что вкалывала всю ночь, как раб на галерах. Такие сны, пока не пройдет полная утилизация и всё не будет отстроено заново, долго ещё держат её в напряжении, и, словно выходя в определенный момент на перекресток семи дорог, она пересматривает всю свою жизнь целиком, видя все возможные развилки судьбы и напряжённо высчитывая, какую единственную из них стоит ей выбрать. И у неё в этом нет возможности вернуться, ибо любой выбор делается нами лишь единожды.
Говорят, что депрессия – это когда заходишь в интернет и никуда не хочется идти. У неё же всё наоборот. Даже депрессию – с латыни «давление», «подавление», она предпочитает называть через первую «и» – «ди-прессия», тот же самый пресс, только в двойном объёме. Когда всё уже выгорело и нечем чувствовать, когда нет сил даже просто о чем-то думать, она заходит в сеть и бессмысленно бродит с сайта на сайт, до тех пор, пока не понимает, что уже в пятый раз просматривает одну и ту же ленту новостей в социальной сети.
Раньше, в пору её студенчества, когда интернета еще не было, депрессия заканчивалась тем, что она на неделю, а то и на месяц исчезала. Дом – учеба, и больше её нигде нельзя было найти, а если кто, имея смелость, и находил, то получал короткий отказ и тяжелый удар взглядом по темечку. Подруги знали, что ей нужно просто отсидеться, чтобы восстановить себя. От чего? Никто никогда не задавал ей такого вопроса, за что, в принципе, и оставался в листинге её друзей.
А сейчас? Кричать о том, что не хватает тяги жить, потому что кончились силы верить, что «все будет хорошо» – не её… Она не может выставлять такое напоказ, её этому не научили. Именно в эти моменты она явственно понимает, «френдов» в её контакт-листе много, а довериться и поговорить, по сути, ей не с кем. Кто-то её не услышит, кто-то всю жизнь верит, что у неё всё и так всегда в шоколаде, а кто-то сам сидит в такой же, как и она, «яме».
Поэтому она просит не обижаться, если перестаёт отвечать на звонки и сообщения, если выпадает из онлайна. Для неё в этот период главное – не выпасть из реала. Насовсем. Ей нужно время, чтобы закутаться в звездную ночь, подышать соленым морским ветром, промыть душу под струей горного водопада, послушать тишину леса и отхлебнуть горячего шоколада из любимой чашки под треск догорающего костра. И пусть всё это будет с ней не наяву, но пускай это