свою задачу?
– Та разумею, – сказал бородач. – Треба вместе шукать.
– Вот-вот! – Кузьмич встал, взял Ящука за плечи. – Только знайте: дело это очень секретное. Поэтому о нашем с вами разговоре – ни одной живой душе.
Ящук снова кивнул.
Саша отвела Кузьмича в сторону, зашептала:
– Я вот о чем подумала. Не показать ли дядьке Миколе некоторых наших сотрудников?
– Правильно, Саша.
– Думаю начать с фотографий в личных делах.
– Боюсь, там маловато порядка. Люди съехались недавно, личные дела только восстанавливаются. Нет, затея эта результата не даст. Ящуку надо показать людей, а не карточки… Только очень аккуратно, Сашенька. Беда, если ошибемся, нашумим. Да ты сама понимаешь…
Рассудив, что до поры до времени никто из чекистов не должен видеть Ящука, Саша созвонилась с гостиницей, заказала номер и в перерыв, когда сотрудники отправились обедать, вызвала автомобиль и отвезла старика в гостиницу.
Комната оказалась просторной и светлой. В гостиничном ресторане Саша договорилась, что обед и ужин постояльцу доставят прямо в комнату.
Теперь Микола Ящук мог спокойно отдохнуть и выспаться – «смотрины», как мысленно назвала Саша предстоящую операцию, решено было провести завтра утром, когда спешащие на работу сотрудники будут подходить к подъезду учреждения.
Предупредив возчика, чтобы тот без ее ведома не переступал порога своего гостиничного номера, Саша вернулась на службу. Оставшееся до вечера время ушло на то, чтобы подготовить место, с которого наблюдатель мог бы хорошо видеть лица людей, входящих в здание УЧК.
Домой Саша отправилась, когда на улице было уже темно. По пути зашла в гостиницу. Здесь все было в порядке. Час назад Ящук поужинал. Сейчас он сидел у стола и чинил кнут – заново привязывал ремень к кнутовищу.
Саша стала помогать – сперва навощила дратву, затем придерживала кнутовище, которое Микола Терентьевич обматывал этой дратвой.
Конечно, она спросила старого возчика об Андрее. Ящук хорошо помнил спутника Саши, но, увы, никогда больше не видел его.
– Кто у тебя дома, дядько Микола? – сказала Саша. – Старуха жива?
Ящук поднял голову, несколько секунд равнодушно глядел на девушку, отрицательно качнул головой:
– Нема старухи…
– А дети?
– И деток нема. И старуху, и сынов – всех бог прибрал. Поначалу сынов, потом их родительницу. Одна внучка осталась, так и она жива ли, не ведаю.
– Как же так: есть внучка, а что с ней – не знаешь? Как же так, дядько Микола?
Старик продолжал работать, будто не слышал вопроса.
Саша подняла глаза на Ящука. Он беззвучно плакал.
– Прости меня, дядько Микола, – шептала Саша, своим платком вытирая глаза и щеки возчику. – Прости, если можешь. Какая же я глупая и жестокая!
Вот что узнала Саша в тот вечер. В марте в село Ящука нагрянула очередная банда. Это случилось ночью. А наутро бандиты снялись с места и ушли: чем-то были встревожены. Но это не помешало им насильно увести с собой несколько девушек. Среди них