страх, точно такой же, который она почувствовала, когда целовала Рафала.
Впрочем, нет. Нынешний страх был острее.
Дело в том, что тогда ей очень хорошо было известно, кто такой Рафал, и выбрала она его, собственно говоря, по ошибке. Потом Софи казалось, что ей удалось извлечь урок из своего необдуманного поступка, но закончилось все тем, что она вновь влюбилась… в еще худшего злодея. Да при этом еще в злодея, у которого оказался такой же жуткий брат-близнец.
– Хотелось бы узнать, что за мать сумела вырастить таких трусов, как вы, – прорычала Софи.
– Еще хоть слово о моей матери скажешь – сердце вырву, – ринулся было на нее Змей, но Райен удержал его.
– В последний раз повторяю, я сам разберусь с ней, – сказал он, отодвигая брата в угол.
Затем Райен повернулся к Софи и спокойно заговорил, глядя на нее своими ярко-зелеными, чистыми как стекло глазами.
– Ты считаешь нас трусами? Но разве не ты сама говорила о том, что Тедрос – слабый король? Помнишь, когда мы ехали в карете набирать добровольцев в нашу армию? А еще ты добавила тогда, что я мог бы править лучше, чем он. И даже ты сама справилась бы лучше, чем он. И вот, пожалуйста, теперь ты ведешь себя так, словно стоишь рядом со своим обожаемым Тедди.
– Ты подставил Тедроса, – оскалила зубы Софи. – Ты разыграл спектакль с участием твоего брата – Змея. Ты все время лгал мне, мерзавец…
– Неправда, – отрезал король, и тон его стал жестче, неприятнее. – Я не лгал. Я никогда не лгал. Каждое мое слово было правдой. Я спас соседние королевства от «Змея», разве не так? Я вытащил Экскалибур из камня. Я прошел испытание, которое назначил мой отец, и потому я король, а не тот дурак, который каждый день дергал этот меч, дергал, да так и не выдернул. Это все факты, которые нельзя опровергнуть. Мое выступление перед армией в ратуше Камелота? Так в нем тоже ничего не было, кроме правды. Чтобы родился настоящий Лев Камелота, необходим был Змей. Я сказал тогда об этом, и эти слова не мешали тебе любить меня. Ты хотела выйти за меня замуж…
– Я думала, что ты говоришь о Тедросе! – воскликнула Софи. – Я думала, что это он – настоящий Лев!
– Тоже ложь. В карете я говорил тебе о том, что Тедрос потерпел неудачу. Что он проиграл войну за сердца людей, за их признание. А еще я сказал тогда, что настоящий Лев знал бы, как победить, и ты слышала мои слова, Софи, даже если тебе не хочется признаться в этом. И вот теперь, когда все произошло в точности, как я предсказывал, ты начинаешь вести себя так, словно я злодей из злодеев. А почему? Да просто потому, что ты себе все это совсем не так представляла. Вот это, между прочим, и называется трусостью, чтоб ты знала!
– Я любила тебя потому, что ты поклялся в верности Тедросу и Агате! – не желала сдаваться Софи. – Любила, потому что считала тебя героем! А еще потому, что ты притворялся, будто тоже любишь меня!
– И это снова ложь. Я никогда не говорил, что люблю тебя, да и ты сама об этом меня никогда не спрашивала, – сказал король,