детали вчерашней ночи, и тихонько улыбнулся одними уголками губ. «А на коленке у нее шрам после падения с велосипеда». Этот шрам он любил, потому что, рассказывая о нем, Тамара впервые погрузила его в свое детство, в свое прошлое, и тогда он понял, вот оно, свершилось, она сдалась, она теперь принадлежит ему, Виктору Новаку.
Тамара прервала его воспоминания:
– Нужно бы съездить в клинику к Тимуру. Что говорит Сушко, когда там его выписывают?
Виктор присел на край кровати. Тамара потерлась головой о его плечо, еще мгновение он любовался ее ногами, а потом нехотя ответил:
– Вряд ли Сушко будет сегодня на месте – воскресенье, а насчет выписки могу и я тебе ответить – не скоро.
Тамара слегка отстранилась:
– Почему не скоро? Ведь курс лечения рассчитан на определенное время? Насколько я понимаю? А Тимур там уже второй месяц.
Новак обнял Тамару и заправил выбившуюся прядь ей за ухо.
– И будет находиться там столько, сколько нужно.
– Кому нужно?
– Нам. Твоя мама переживает, что Тимур испортит свадьбу. Я решил эту проблему: до свадьбы он останется в клинике.
Тамара сняла руку Новака со своего плеча.
– Все-то ты решаешь. А я тебя просила об этом? И при чем тут моя мама!
– Там ему вполне комфортно. Как попечитель, я дал указание выполнять все капризы твоего кузена. В разумных пределах, конечно. И где-то даже спас его.
– Спас?
Новак поднялся с кровати и встал перед Тамарой. Глядя ей прямо в глаза, он словно подчеркнул возникшую между ними дистанцию. В его голосе послышались металлические нотки:
– Именно. С его образом жизни, Тома, надо опасаться, чтоб не было как в том фильме, «Четыре свадьбы и одни похороны». Рано или поздно он нарвется на серьезные проблемы.
Тамара накинула халат и встала. Теперь они стояли друг против друга. Это было так странно, что Тамара покрутила головой, разминая длинную шею. Волосы выбились из косы, придавая ее облику долю некоторого детского очарования. Без макияжа и одежды она выглядела моложе и трогательней. Внешне стараясь выглядеть холодным, Виктор продолжал разглядывать ее, пока Тамара не дотронулась до его руки и не смягчила тон:
– Я в ванную. И вот что я тебе скажу: Тимур – член моей семьи. Скоро он станет и твоим родственником. Избавляться таким образом от родни, даже если она огорчает и утомляет, не мой метод. Пожалуйста, давай прямо сейчас поедем в клинику. И завтра пусть его выписывают.
Телефон Новака был с вечера предусмотрительно переведен в виброрежим. Поэтому он не сразу заметил, как тот подрагивает на прикроватной тумбочке. Тамара остановилась на полпути:
– Ты не возьмешь?
Новак проследил за ее взглядом.
– А-а! Сейчас! Тома, поверь, ты совершаешь ошибку. – Телефон не умолкал. Виктор посмотрел на дисплей. – Неизвестный абонент! Утром в воскресенье? – соединился. – Да, я. Слушаю. Что? Как давно? Понял. Нет. Не надо никуда звонить.