авария может привести к мгновенной гибели всех» – так думали многие. И конечно же, подсознательно люди не могли не уловить связь между этим предчувствием смерти и тем искаженным миром, который с риском для жизни можно было увидеть из окна поезда. И подобно тому как перед мысленным взором умирающего за несколько секунд проносится вся его жизнь, так и перед их глазами проносились поля, дома, люди, реки, животные…
Можно представить себе это: страх – с одной стороны, а с другой – бесконечная вереница образов, или лучше сказать так: одно в другом: страх – в веренице образов. Подобно тому как при удушье по всему телу концентрически расходятся волны, мучительные, конечно, но и… таящие в себе искру какого-то острого удовольствия… когда вдруг происходит нарушение восприятия внешнего мира, и тогда появляется восприятие внутреннее, – сначала оно является медленно, но постепенно темп ускоряется и ускоряется, и, когда он становится невыносимо быстрым, перед глазами рождается головокружительная череда образов, в памяти мелькают осколки прошлого, воспоминания о незаживающих ранах, бесконечно пролетают какие-то предметы – все это громоздится в беспорядке и мелькает перед глазами – это должно было доставлять удовольствие, черт побери. «Интенсификация нервной жизни» – такое определение даст позже Зиммель – это похоже на медицинское заключение – а на самом деле эта гипертрофия образов и ощущений по форме и характеру напоминает болезнь; будто бы на твой мозг накидывают сеть и до боли ее затягивают, и сеть эта подобна паутине, истощенной после бездействия, которая должна остановить полет обезумевших образов и очертаний – насекомых, обессилевших в вихре; и паук, то есть ты сам, старательно двигается взад-вперед, сохраняя равновесие между упоением ветром и твердой уверенностью, что еще миг – и паутина сорвется вниз и сожмется в комок – и превратится в сгусток слюны, ни на что не годную массу, висящую в воздухе, накрепко затянутый узел, навсегда утративший свои совершенные геометрические формы, – жалкий комок усохшего мозга; какое это пронизывающее удовольствие – с невероятной скоростью поглощать образы; и боль от сжимающей мозг сети, доводящая до изнеможения, – удовольствие, и глухой звук чего-то треснувшего – удовольствие, и коварная болезнь внутри тебя – удовольствие, а внутри его – болезнь, болезнь, а внутри ее – удовольствие, и та и другое – мчатся друг за другом в одном коконе страха; – страх, а внутри его – удовольствие, а внутри его – болезнь, а внутри ее – страх, а внутри его – болезнь, а внутри ее – удовольствие – и так в твоем теле вращается душа, в унисон стуку колес по железным рельсам, – какое зловещее, всесильное вращение – так во мне вращается душа, перемалывая мгновения и годы, – какое зловещее, всесильное вращение – и непонятно, можно ли его остановить, и кто знает, надо ли его останавливать; и где написано, что оно несет зло, и с чего оно началось; и, может быть, кто-нибудь, кто все это знает, способен вернуться назад, на вершину