высматривая верхний край открывшейся перед ним… Нет, не лестницы, ступеней не было, лишь огромная спираль в виде касающейся одним концом пола, но полого поднимающейся вверх буквы S, похожая на рыскающую в поисках ужина змею. Покрытие выглядело гладким и блестело, будто лёд, в единственном робко пробивающемся через сплошной купол крыши луче оранжевого солнца, но Кайто попробовал поводить по нему подошвой и убедился, что не скользит. Материал был, похоже, одинаковым с тем, из которого состоял жёлоб. Парапет отсутствовал как таковой, и не свалиться с этой недо-лестницы, похоже, было проблемой исключительно самих идущих, мол, споткнулся и упал, или нарочно подтолкнули – сам виноват в том, что допустил такую неосторожность. Второй конец из того положения, где стоял Кайто, терялся в вышине, но Кайто всё равно пошёл.
С первого взгляда на место, в которое он попал, дойдя до самого верха, Кайто понял одно – строители обожали концентрические круги, стрелки всех форм и размеров, зубчатые непропорциональные арки, колонны и маленькие многоугольные бассейны, переполненные чем-то, похожим на зелёную ртуть. Однако, такое количество ртути даже в по-настоящему огромном и просторном зале стало бы смертельным для живого организма, а, значит, он обнаружил здесь нечто другое, и может расслабиться, пока не собирается засунуть туда пальцы, ногу, или, чего лучше, залезть купаться. Архитекторы, придумавшие это, кажется, в целом испытывали особое уважение к зелёному цвету – Кайто даже не подозревал, что существует так много оттенков, он сбился, насчитав тридцать. Но, несмотря на все странности, Кайто почему-то отчётливо представил себе жриц в лёгких, подобных живым струям воды, как бы перетекающих самих в себя, достающих до пола одеяниях, несущих в обеих ладонях огромные чаши, и жрецов, танцующих в кругах-платформах. Полностью отдаваясь своей обособленности, недоступным пониманию чужаков странным увлечениям, они вышли как бы за пределы времени и пространства. И никто им не был нужен, не ведали они сильных страстей, внезапного влечения, запретных фантазий. Грациозные, свободные и прекрасные. Не гуманоиды… Нет, определённо не гуманоиды. Слишком много конечностей и глаз, а талия чересчур узка. Они уже не просто в его голове – Кайто и спохватиться не успел, как обнаружил, что весь их сонм танцует прямо перед ним! Их волосы пахли мускусом, само помещение – чуть сладковатым, острым, вязким ароматом ладана, всегда вызывавшего у Кайто головокружение, и этот раз отнюдь не стал исключением. Однако прежде, чем ему стало плохо, всё пропало. Образы, плотные, почти материальные, растворились так быстро, словно изначально лишь примерещились.
Что это? Сохранившееся сквозь века психовнушение? На фантазию Кайто пожаловаться никогда не мог, но ведь он только что больше, чем просто видел – он практически слышал, обонял и осязал, и даже изобретённая им голографическая система не могла передать нечто, настолько масштабное, с таким уровнем достоверности. А ощущение, что он на пару секунд