Болотного Края. Тамошний принц не друг мне и не союзник, так что я вынужден следить за всем происходящим в его стране. От принца Лонервольта всегда можно ожидать неприятностей, так что… Словом, опуская ненужные подробности, скажу лишь, что об этой загадочной «находке» мне стало известно почти сразу же…
Ингви кивнул – «опускание ненужных подробностей» означало, что граф не желает даже вскользь упоминать работающих на него приближенных принца Болотного Края. Конспирация…
– Естественно, меня это заинтересовало, этот живой покойник…
– Естественно?
– Мы мало знакомы, иначе вы, ваше величество, не удивлялись бы… словом, я предложил принцу Лонервольту выкупить у него «забавную диковинку». Принц вечно нуждается в наличных – долго он не раздумывал.
– И принц Болотного Края не удивился вашей заинтересованности, граф? И вашей осведомленности?
– Повторяю, вы мало меня знаете, иначе не удивлялись бы широте моих интересов… что же касается осведомленности – то, подозреваю, сей алчный принц сам через продажных вельмож поставляет мне сведения о собственном дворе, о своих сношениях с Валлахалом – подлинные сведения… Да, да! Я уверен, что он сам приторговывает своими же секретами, ибо его жадность и бесстыдство не знают границ… В их семейке все жадные мерзавцы – вообще, в этом Болотном Крае люди такие, с гнильцой. Однако Гангмар с ним, с принцем Лонервольтом – вернемся к этому мертвецу. Когда люди принца хватали его и заковывали в цепи, этот… он сопротивлялся. Его движения не были стремительными, а сила ударов не была велика. Ежели оценивать это чудище, как бойца – то его преимущества в ином. Мертвого нельзя убить – во всяком случае, весьма сложно. Он способен терпеть любую боль, хотя, безусловно, способен ощущать ущерб…
– Постойте, постойте, сэр Гезнур, – перебил рассказчика Ингви, – меня, конечно, интересуют боевые свойства этого существа, но все же – почему вы так им заинтересовались, что даже заплатили этому Лонервольту, вашему, что ни говори, противнику?
– Противнику… Ну, мы не в таких уж плохих отношениях – ведь наши владения не граничат…
Тут Ингви ухмыльнулся, его позабавил такой подход к определению степени враждебности сеньоров. Граф Гезнур, считавший себя патриотом и вернейшим вассалом отца-короля, тем не менее считал, что может быть в более-менее деловых отношениях с извечным врагом своей страны. Ведь на его графство вассалы Лонервольта набегов не устраивают – исключительно из-за удаленности их феодов… Тем временем граф продолжал:
– Причины же моего интереса таковы – едва услыхав о появлении ходячего покойника, который лезет в драку, я тут же припомнил жуткие и устрашающие пророчества блаженного Энтуагла о конце мира и об армии мертвецов, что восстанет на живых… Ну, вы же понимаете – этот солдат из войска мертвых…
– Н-да, – согласился Ингви, – вызывает веселые ассоциации… Но вы, сэр, не фанатик. Не думаю, что подобное объяснение могло вас удовлетворить.
– Да, поэтому я надумал