но я улыбнулся тоже – стало приятно, что впервые с начала беседы был подобран нужный ответ.
– Знаешь, как в шутку Антоха меня называл? – продолжил Бабахов (но уже более сдержанно – я бы сказал, добродушно): – Проституткой таблоидной. Это в том смысле, что лицом, дескать, торгую… Гений, блин! Да мне бы такие возможности… Хотя и умный был, чего там. Смотри, какой всюду рев подняли. Думаешь, если б меня… Хотя ведь и может? Забавно посмотреть было бы. А что: считаешь, как к Федоське Бабахову в народе относятся – мне так уж монопенисуально? Вот уж хер! Это только внешне я такой невосприимчивый. А душонка-то ноет…
Он подошел к столу, резким движением открыл красивой формы витую бутылку с минеральной водой – послышалось характерное «пш-ш-ш-ш», и сделал два долгих демонстративных глотка.
– М-м-м? – повернул после бутылку этикеткой ко мне: – Вода (было произнесено название) неиссякаемый источник гидрокарбоната натрия! Обладая уникальным сбалансированным составом минеральных солей, она не только хорошо утолит жажду, но и окажет лечебно-профилактическое воздействие на весь организм. Применение этой воды также значительно снизит у вас потребность в медикаментах.
Я подумал, Федосей шутит. Однако, всмотревшись в то напряжение, образовавшееся у него на лице, понял, что это скорее – чисто профессиональное.
– Спасибо, – я вежливо отклонил предложение. – Что-то не хочется.
Федосей недоуменно двинул плечами, не торопясь завинтил крышку и поставил бутылку на стол.
– Думаешь, не обидно, а?… У меня вот что вечно спрашивают?… «Федосей (он снова начал кривляться), как вы относитесь к лету? Каким шампунем моете голову? Есть ли у вас кошка?» Тьфу!.. А у Антохи? У Антохи что спрашива… ли? Антон, как вы считаете, что ждет в ближайшем будущем нашу страну, если она не перенаправит вектор своего развития? Какой шанс, что ВВП уже в следующем году увеличится вдвое? А?! Чувствуешь разницу?… А я, между прочим, не каменный – иногда тоже хочется лицо поковеркать.
Заметив мое непонимание, Федосей поспешил объяснить.
– Это за Антохой привычка такая водилась. Зададут ему, бывало, какой-нибудь совсем уж простой вопрос, так тот не может, как все, внятно и конкретно ответить. Надо непременно что-то эдакое завернуть. И начинается… И глазки к небу закатит, и нос сморщит, и ладонью щечку свою подопрет. И обязательно эти – «м-м», «а-а», «э-э», «у-у». «Антон, над чем вы работаете?» Над чем я работаю?… А-а… э-э… у-у… Все не так однозначно, понимаете… Смотря… м-м… у-у… в какой плоскости рассматривать слово «работа». Вот сейчас я разговариваю с вами… м-м… э-э… у-у… а в голове у меня уже зреет… а-а… э-э… у-у… план. Или вот… м-м… э-э… у-у… иду я по улице, вижу людей. И в этих лицах… а-а… у-у… Кстати, скажите, как долго Россия примеривает на себе фрак настоящей, истинной демократии? А, вот видите! Все-то у нас… э-э… у-у… потеряно, разорвано. Нет никакой преемственности поколений, э-э… а-а… традиций. Больше того – немногие могут спеть «Боже, Царя храни» не заучивая для этого слова… А-а… э-э… у-у… Вот вам, пожалуйста, и проект!.. Ну и так далее. Нравилось Антохи свою избранность