в той горнице, где сидели апостолы, но никто из них не получил благодати Святого Духа? Сколькие изъясняли Божественные Писания, но не познали Того, Кто есть глаголяй в них? Сколькие померли на горах и в пропастях, но не были достойны паче всего мира, так чтоб мир весь не был их достоин, но и они (дивны суды Твои, Господи!) поставлены наравне со всем миром и сопричислены к нему? Сколькие безмолвствовали и безмолвствуют доселе и не знают даже и того, что значит самое имя безмолвия, а не только того таинства, которое совершается в безмолвии? Ибо познание Бога (спознание с Богом) не порождается внешним безмолвием, как иные думают, ошибочно толкуя изречение пророка Давида, которое гласит: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45, 11); но, напротив, безмолвие порождается познанием Бога (спознанием с Богом) в том, кто добре и законно подвизается. Если назовем сим упразднением устранение от дел и скажем, что безмолвие есть бездействие, и предпочтем устранение от дел и бездействие деланию заповедей, то как можем явиться исполнителями закона Христова, который говорит: якоже хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Лк. 6, 31); и в другом месте: аще Аз умых ваши нозе, Господь и учитель, и вы должны есте друг другу умывати нозе (Ин. 13, 14); и опять: хотящий в вас быти первым, буди из всех последнейший, вам раб и служитель (Мф. 20, 26, 27; Мк. 10, 43, 44); также заповеди апостола Павла, который говорит: аще не хощет кто делати, ниже да яст (2 Фес. 3, 10); и в другом месте: вся сказах вам, яко тако труждающимся подобает заступати немощныя (Деян. 20, 35); и еще: требованию моему и сущим со мною послужисте руце мои сии (Деян. 20, 34)? Святые апостолы и богоносные отцы, после них бывшие, не предпочитали безмолвия богоугождению, которое бывает чрез добрые дела, но, показав веру свою чрез исполнение заповедей Божиих, они сподобились познать Бога и возлюбить Его; и так как по сем возжелали пребывать с единым Богом, то вышли из поприща мирского и от беспокойств, причиняемых тамошними бранями, и убезмолвились. И теперь еще подвизающиеся законно уходят из мира и шума его и убезмолвливаются, чтоб вкусить от плода трудов своих, не будучи смущаемы ничем земным: ни приятным, ни скорбным. Когда же насладятся они ненасытно, вкусив всех благ безмолвия, и получат удостоверение в чувстве, что, как говорит апостол: недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18), тогда не довольствуются уже они теми подвигами, какие подъяли прежде, но, по отдохновении от них в таком утешении и услаждении, подаемом в безмолвии, выходят опять на подвиги в исполнении заповедей Христовых и в добродетелях, телесно являемых, не с тою целью, чтоб сделать добро для самих себя, не спасения ради своего – хотя это, конечно, будет во спасение – но с тою целью входят они опять в такие подвиги и начинают подвизаться в них, чтоб делать угодное Богу, Коего любят и Коим любимы (действовать по воле Его, бывая в руках Его благопокорливым орудием). Они уже более не борются с диаволом, как боролись прежде – терпели от него удары и сами наносили их, но враги, как только увидят их, приходят
