дамбы, запруды разбросаны по всей длине реки и нарушают естественное движение вод. Разуму тесно в узком русле и фантазия архитекторов перебросилась на моря.
Петербургская дамба, как стрела Робина Гуда, взлетела с одного берега, попала в яйцевидный остров, разбила его, пронзила цель, переломилась и на излете воткнулась в противоположный берег, навсегда преградив путь в глубь материка посторонним подводным лодкам и корюшке.
Природа удивительно чутко отнеслась к новому строению. Морской бриз нагонял легкую волну, которая с удовольствием лизала грязные пыльные камни с наветренной стороны дамбы, и поражала тишиной своего равнодушия с другой.
Простуженный нос путешественника улавливал слабое зловоние, которое тянулось со стороны города, преодолевало сопротивление ветра и создавало букет грубых запахов приторного миндаля, прокислой капусты, вареных ядовитых грибов, в которые вплелись нити тонких неразгаданных ароматов, подвластных обонянию опытного парфюмера.
Вороны и грачи объединились в одну стаю, по чаячьи кричали и неожиданно проявляли дар пловцов и ныряльщиков. Молодой орнитолог с радостью трепетал над открытием нового не известного вида птиц, но матерый орнитолог обращал внимание на нефтяное пятно, в котором пернатые испачкали свое оперение. Черные тела чаек скользили над водой, как летучие привидения археоптериксов из мира ушедших тайн.
Большие горы камней и песка египетскими пирамидами застыли на берегу. На их вершины не ступала нога человека, и они могут служить полигоном для начинающих альпинистов. С одного из пиков можно определить, что возведение дамбы прекращено из-за утраты повода, побудившего к ее строительству, поэтому они служат памятником эпохи. В следующих столетиях потомки догадаются засыпать рукотворное болото, и город зацветет на новых пространствах, отвоевывая участки дна для строительства китайских кварталов.
Серая дорога тянулась вдоль берега. Автомобиль, как нагруженный ишачок, уверенно полз по шоссе, медленно и менее уверенно преодолевал подъемы, и очень уверенно катился под горку.
Боб сидел на заднем сиденье, держал на коленях ящики и сквозь щели изучал затылок Сержа, который в свою очередь сквозь щели своих ящиков смотрел через лобовое стекло на убегающие вперед автомобили.
За рулем сидел стабильный шофер Гарик. За десять лет вождения он ни разу не попадал в дорожные аварии. Самые крупные катастрофы происходили в гараже. Один раз обломилась балка, которую Гарик использовал вместо крана для поднятия двигателя. Она проломила кабину. Чаще Гарик не попадал в открытые ворота собственного гаража. Обычно такие пристрелки кончались заменой фары, выправлением дверцы и мелкой покраской. Гарик был докой в подборе колера для своей машины, из трех видов краски мог намешать любой цвет, но все они отличались от первоначального. Постепенно машина приобрела пятнисто-голубой окрас. Она выглядела загадочно.
Автомобиль съехал с шоссе. Колеса шуршали по гальке. Зачарованный Гарик смотрел на водяные блестки и отрешенно улыбался заходящему