знаешь?
– Да ничего, – пожал я плечами. – Оборотень вроде как… Темный тип.
– И я ничего. О нем никто ничего не знает. А я чувствую, он нам еще устроит… Ладно. А у тебя? Как ящерки? Летают?
– Летают, что ж им еще делать.
– Вот и хорошо, хорошо… Как послушание?
– На высоте. Послушаются.
– Это тоже хорошо… Я задумал небольшую атаку. Так, мелочь, просто попробовать, как… Они готовы?
– Вполне, – ответил я, – готовы.
– Ну и славно. После обеда поднимай их на крыло.
– Отлично! – обрадовался я. – Повеселимся наконец!
– Не, тебе нельзя, – помотал головой Перец.
– Почему это?!
– Забыл? Про рыбок?
Я промолчал.
– Короче, как сожрут свою кашу, пусть вылезают.
И Перец, насвистывая, направился к выходу.
Про рыбок я не забыл. Про такое не забывают! Кто забудет про живую бомбу, рассредоточенную в собственной крови? Бомба, подарок господина Ван Холла, – страховочный вариант, на случай, если я заупрямлюсь. Ослушаюсь. На случай, если я не вернусь. Чтобы на крючке меня держать.
Я заупрямился. Я не вернулся. Бомба не сработала. Пока. Вообще-то она должна была сработать еще год назад. Год назад я был бы уже мертв…
Но я жив. А рыбки остались. Плывут себе, шевелят плавничками…
Пнул со зла стену и углубился в пещеру.
Картина, явившаяся перед глазами моими, была умильна до слезотечения, и я опять не удержался, сфотографировал. Вся троица сидела на главной площадке, опустив морды в пятидесятилитровые кастрюли. Чуть поодаль пощелкивала походная кухня, Яша с вместительным черпаком курсировал между кухней и горынами, подбавлял кашу в кастрюли. Горыны лопали с чавканьем, даже у меня аппетит разыгрался. Я проследовал в уголок, за человеческий стол. Яша тут же нарисовался рядом со сковородкой, подал яичницу с сыром и квас. Гномский квас, кстати, совершенно такой же, как обычный, человеческий. Вкусный.
Яша хорошо готовит, по-домашнему. То котлеты сделает, то холодец, и даже с хреном. Если бы не прижимистость Перца, который почему-то, как я уже говорил, противится использованию складов на полную катушку, жили бы мы неплохо. Я спросил у Яши, все ли гномы так искусны в кулинарии, и Яша подтвердил, что все. После чего я стал подумывать, не взять ли мне с собой в мое счастливое будущее тоже какого-нибудь Яшу. В конце концов, мне нужен будет денщик, повар и хороший собеседник…
Надо будет подумать.
Я поперчил яичницу, накрошил в желтки сухарей и принялся за обед. Не спешил – в жизни так мало удовольствий, что приходится их растягивать. Даже от банальной глазуньи надо балдеть по полной.
Однако получить удовольствие не случилось – едва я толком взялся за вилку, как на уступ над столом взгромоздился вредный Доминикус. Он громко зевнул и принялся совершать кошачий туалет, в частности обряд вылизывания. Если бы он вылизывал лапы или бока, я бы смирился, однако Доминикус вылизывал и все остальное, что совершенно не способствовало столованию. Вылизывание производилось с чавкающими звуками, с осыпанием шерсти