в мантию генерального менеджера. На каждой ярмарке обязательно работал человек, чья деятельность заключалась в том, чтобы давать взятки государственным служащим. Его называли «толкачом» или «утрясалой», потому что он отправлялся вперед всей ярмарки и утрясал все с полицией, с городскими и окружными чиновниками, а также кое с кем из госслужащих, раздавая «презенты» – конверты с деньгами и пачки контрамарок для семьи и друзей. Если бы ярмарка попробовала обойтись без «толкача» и не тратиться на взятки, полицейские мстительно налетели бы на нее. Они бы позакрывали игры – будь это наичестнейший аттракцион, где не вытряхивают деньги из простаков. Они бы злорадно применяли всю полноту власти, благополучно наплевав на понятие справедливости и право собственности, копы набросились бы на самые что ни на есть пристойные шоу с девицами, не по делу применяли бы постановления Департамента здоровья, чтобы закрыть все забегаловки, именем закона объявили бы опасными для жизни карусели, хотя те и безопасны по своей конструкции – и быстро и эффективно заставили бы ярмарку захлебнуться и смириться. Студень намеревался предотвратить именно такую катастрофу в Йонтсдауне.
Он вполне подходил для этой работы. «Толкач» должен был быть обаятельным, смешным и привлекательным, а Студень обладал всеми этими качествами. «Толкач» должен был уметь льстиво говорить, без мыла втереться в доверие и суметь дать взятку так, чтобы она не казалась взяткой. Чтобы поддерживать иллюзию, будто эта плата – не что иное, как дружеский подарок, – и тем самым позволять продажным чиновникам сохранять самоуважение и достоинство, – «толкач» должен был помнить все в подробностях о начальниках полиции, шерифах, мэрах и прочих официальных лицах, с которыми он имел дело год за годом. Это давало ему возможность задавать им вопросы личного характера – о жене, о детях, называя всех по именам. Он должен был интересоваться их жизнью, показывать, что рад снова видеть их. Но он не должен был быть чересчур приятельски настроен – в конце концов он был всего-навсего балаганщик, почти что низшее существо в глазах многих из обычного мира, и чрезмерное дружелюбие наверняка встретило бы холодный отпор. Иногда, конечно, ему приходилось проявлять и твердость, и дипломатично отказываться удовлетворять требования некоторых чиновников, желающих получить большую сумму, чем ярмарка собиралась заплатить. Работа «толкача» была сродни выступлению канатоходца без страховочной сетки между ним и ямой, полной голодных львов и медведей.
Пока мы катили по сельским районам Пенсильвании, Студень развлекал Люка Бендинго и меня бесконечным потоком шуток, эпиграмм, каламбуров и веселых анекдотов, собранных им за годы странствий по дорогам. Он рассказывал каждую шутку с видимым удовольствием, декламировал каждую эпиграмму с озорным вкусом и мастерством. Я понял, что для него игра слов, хорошая рифма и неожиданная хлесткая строчка были просто игрушками, годящимися, чтобы скоротать время, когда под рукой не оказывалось других – с полок в его офисе. И хотя он был превосходным