стоит этим делом заняться. – А теперь давай взглянем на отпечатки шин, – добавил я.
– Ладно, как хочешь. Но готов поспорить, это не серия.
– Давай, я согласен.
– На что? – не понял Димитров.
– Поспорить.
Полицейский приподнял брови:
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– На что будем спорить?
– Потом решим.
– Договорились! – Димитров протянул руку, я ее пожал.
– Разбей, Федя, не сочти за труд, – попросил я Полтавина.
– Делать вам нечего! – проворчал тот, выполнив, однако, просьбу. – Лучше бы делом занялись.
– Уже идем! – Димитров кивнул мне, и мы двинулись к пруду. – Вот здесь следы становятся заметны, – сказал лейтенант, садясь на корточки и указывая на траву. – И тянутся они до берега, а потом обратно.
– А это отпечатки автомобильных шин? – спросил я, ткнув пальцем в широкие полосы примятых лопухов.
– Точно. Здесь убийца поставил машину, вытащил тачку и насос и покатил к воде. Затем вернулся и погрузил в тачку труп. Отсюда следы идут и в другую сторону, к ванне. – Димитров отошел на пару шагов влево и показал на борозды, оставленные колесами тачки.
– По отпечаткам шин можно будет определить марку? – спросил я.
– Не знаю. Снимки забрали ваши криминалисты, а что они скажут… – Лейтенант развел руками.
– Надеюсь, хотя бы отпечатки пальцев у убитого сняли?
– Сняли. И даже отправили в отдел, чтобы прогнать по базе. Скоро будут результаты. Если, конечно, жертва привлекалась к ответственности или выезжала за границу, – добавил Димитров. – Если его пальчики нигде не хранятся, дактилоскопия нам его личность установить не поможет.
– Я так понимаю, пока что остается ждать заключения криминалистов?
– В общем, да.
Полтавин и его команда не любили, когда их подгоняют, но работали быстро, и в этом обычно не возникало необходимости.
– Терпеть не могу ждать.
– Увы, такая у нас работа. Не все зависит от…
Димитров не закончил мысль, потому что в этот момент нас окликнул Полтавин:
– Эй, я хочу вам кое-что показать! Думаю, будет интересно.
– Что-то нашли? – спросил я.
– Да. Идемте.
Патологоанатом подвел нас к трупу и указал на место, где было лицо.
– Видите? – Он протянул руку и провел по воздуху пальцем, разделяя кровавое месиво на части, словно прочертил воображаемую решетку. – Здесь на мышцах разрезы, причем некоторые глубже других. Есть следы и на кости.
Я и Димитров невольно наклонились, чтобы рассмотреть то, что показывал судмедэксперт. Теперь, после слов Полтавина, действительно можно было заметить, что убийца полосовал лицо своей жертвы, делая глубокие порезы, причем лезвие иногда доходило до черепа и оставляло на нем небольшие царапины.
Я старался не смотреть на повернутые в разные стороны глаза – почему-то они производили на меня особенно жуткое впечатление.
– Похоже на пирог моей бабушки, – заметил лейтенант через пару