морок кабинета с кожаным креслом, и опять оказалась зависшей в падении в дьявольском водовороте и громко выругалась, со зверским остервенением ударяя по клубам пара, которые тут же распадались на мелкие испуганные облачка, убегающие от моего гнева.
Баси не было видно, ее полностью поглотила пучина, но я почувствовала, что все-таки мои психологические изыскания двигались в нужном направлении и приблизили-таки к точке соприкосновения с бездной и встрече с подругой, но я все еще висела в воздухе. А Бася уже давно прошла эту водяную мельницу.
Понимая, что предстоит совершить что-то еще: вспомнить то, что мешало мне упасть в пропасть вместе с подругой, память вдруг обрушила на меня это воспоминание, которое выжгло когда-то на моем сердце два слова, которые я постаралась забыть навсегда – «Любовь Кроко».
Но чтобы дойти до этого момента моей жизни, нужно было вспомнить, как я стала Коко. Теперь больше не требовалось ни собеседников, ни актеров, чтобы вернуться в ту точку памяти, которая мигала красным тревожным маячком в темноте, приглашая войти.
Я, наконец, поняла, как работает этот чертов, каменный лифт, ведущий в ад. И, собрав последние душевные силы, прикрыв глаза, оказалась на борту белоснежной яхты. В лицо подул океанский бриз…
Глава 6. Коко
Каждый день того года был похож на сказку: утро и вечер следующего дня становились одинаково чудесными, но по-разному прекрасными. Сладко вспоминалось все произошедшее за день так, что становилось жаль прощаться с ним, таким насыщенным и неповторимым ароматом наполнял он мою память. Может ли хоть один живущий на земле похвастаться таким? За свою психологическую практику выслушивания жалоб по всевозможным поводам, могу сказать однозначно – нет…
Таким чудом обернулась моя жизнь на круизе вокруг солнца.
Бася, словно добрая Фея Крестная, открывала мне мир с его необыкновенными чудесами, о которых не пишут в газетах, не отмечают на картах, про них не знают в гидах для путешественников. Казалось, их знает только она, потому что однажды побывала там. Но вместе со мною, с моей искренней наивной радостью, заново открывала все это для себя, по-детски волнуясь перед встречей, словно в первый раз.
Это мне напомнило один случай из психотерапевтической практики, когда больных или переживших стресс подростков помещали к совсем маленьким детям, и вместе с ними больные дети заново переживали нежность, радость, ласки и любовь, забывая плохое; учились видеть прекрасное глазами маленьких товарищей, и тем исцелялись. Я заметила, что Бася всячески старалась порадовать и удивить меня, моими нечаянными улыбками и радостными восторгами наслаждалась даже больше, чем самим явлением. С этого момента я смотрела на нее другими глазами: мне хотелось узнать откуда в ней это? На самом деле: зачем ей я?
***
Наши будни, если можно так назвать дни беспечных каникул, начинались обычно с завтрака на палубе или в шикарном отеле, к которому