театров, там жили и творили поэты, драматурги, философы, там жили величайшие строители, экономисты, лучшие ученые. Конечно же, неграмотные, невежественные христиане были отвратительны, они отрицали культуру, знания и требовали слепой веры в своего бога, других же богов фанатично отвергали, демонстрируя узость мышления.
Конечно же, дикие варвары, сокрушившие могучую Римскую империю, давшую миру лучших юристов, ученых, поэтов, были жестокими и неграмотными дикарями. Но прогресс избрал именно их своими проводниками. Ибо и варвары, и первые христиане, во всем вроде бы уступая просвещенному и богатому Риму, превосходили его в одном-единственном: они были чище духом.
Современный западный мир, где моду задает США, абсолютно схож с древним Римом, за вычетом технического прогресса. Та же половая свобода, те же узаконенные гомосеки, лесбиянки, а цивилизация существует только для того, чтобы как можно более полно удовлетворять половые запросы римлян… то бишь американцев.
А те, на кого мир сейчас с ужасом смотрит как на варваров с их непонятными идеями, странным варварским кодексом чести, и есть те, кого прогресс именно сейчас избрал для разрушения современного Рима, вселенской блудницы, как считали первые христиане, а сейчас считают исламисты и русские националисты.
Один только Кречет выслушал с полной серьезностью. Он же и поинтересовался, не спуская внимательных глаз:
– Да, это я читал в ваших работах. Но сейчас вы повторяете свои тезисы не случайно?
– Да, – ответил я. – Пора действовать. Для начала эти идеи надо сделать доступными массам. В первую очередь, конечно же, через молодежь. А старшее поколение примкнет по другим причинам, но… примкнет.
Он усмехнулся, смолчал деликатно. Старшее поколение примкнет больше из-за ревности к растущей мощи страны, которой каких-нибудь триста лет назад и на карте не было, а сейчас обогнала, правит миром, хотя еще Менделеев прогнозировал, что в 1960 году в России будет пятьсот миллионов одних русских и что она будет править миром…
– Что ж, – сказал он наконец, – послужим прогрессу…
– Но не по их правилам, – предостерег я. – Не дать им навязать нам, новому миру, правила своего гниющего мира.
– Что вы имеете в виду?
– Добравшись до власти, – сказал я, – диктатор спешит закрепиться. В наше время лучше всего нанять лучших из продажных литераторов и философов, чтобы те твердили миру: насилие – не метод! Насилие не метод! НАСИЛИЕ – НЕ МЕТОД!!! Знакомо? И вот уже вслед за этой продажной толпой еще и массы полуидиотов с высшим образованием твердят совершенно искренне и бесплатно, что насилие – не метод, что все надо решать экономическими методами, что вот есть же общечеловеческие ценности. Это «Насилие – не метод» вбивается в головы по телевидению, со страниц газет. Эту жизненно необходимую любой диктатуре глупость всобачивают во все фильмы Голливуда, в сериалы, будь там главным ногомахатель Чак Норрис или кулачный боец Геракл. В том, что насилие не метод,