стоит возвращаться домой сегодня, – сказал он мне. – Оставайся у меня, я присмотрю за тобой.
Я проснулся утром в квартире Джея с ужасной головной болью. Я предполагал, что в Гарден Лодж Фредди вне себя от ярости, поэтому отправился к Мэри и рассказал ей о скверном происшествии, из-за которого не пришел ночевать. По словам Мэри, Фредди страшно злился и всю ночь разговаривал по телефону с Питером Стрейкером, ожидая моего возвращения.
Зазвонил телефон. Это был Фредди.
– Джим у меня, – сообщила Мэри.
– Отлично, – сказал он, – передай, чтобы возвращался, паковал вещи и проваливал. Чтобы к моему возвращению из студии его в доме не было.
И бросил трубку.
Я опять стал бездомным. Из таксофона я позвонил Джону Роуэллу и спросил, можно ли снова пожить в его гостевой комнате. Он заверил, что я смогу оставаться сколько захочу.
Я вернулся в Гарден Лодж, забрал свои вещи из спальни и поехал к Джону в полной уверенности, что между мной и Фредди все кончено.
Несколько дней спустя, в день премьеры мюзикла Time, у меня дома зазвонил телефон. Это был Фредди.
– Ты вернешься? – спросил он.
– Нет.
– Но я хочу, чтобы мы вместе поехали на премьеру, – вкрадчиво проговорил он.
– Возьми своего друга. Мой вечерний костюм будет ему как раз.
– Приходи, – настаивал он, – давай все обсудим.
Я взял такси. У дома меня встретил Джо:
– Он наверху, ждет тебя.
Не успел я шагнуть в комнату, как Фредди бросился на меня. Не говоря ни слова, мы упали на кровать и занялись любовью. Потом Фредди сказал:
– Возвращайся домой.
Я согласился. Мы стали собираться на премьеру. Фредди явно дал понять, что я – единственный, с кем он хочет быть в театре тем вечером.
После этого случая мы зажили привычной счастливой жизнью.
В антракте Фредди придумал «поработать» мороженщиком, и сразу началась такая давка, что ему пришлось, не глядя, кидать мороженое зрителям. Такое же приподнятое настроение он сохранял и на фуршете после премьеры, который проходил в Ипподроме на Лестер-сквер. Там он представил меня Клиффу Ричарду: «Это Джим, мой мужчина». Фредди восхищала долгая карьера Клиффа в музыкальном бизнесе. Хотя к тому времени он сам уже выступал семнадцать лет, по сравнению с Клиффом чувствовал себя новичком.
Однажды Фредди признался Дэйву Кларку, что преклоняется перед Лоуренсом Оливье[17], и тот организовал ему приватный ужин с Оливье и его женой Джоан Плаурайт. На ужине речь зашла о критиках, и Фредди пожаловался, что часто подвергается резким нападкам прессы. Лоуренс высказался недвусмысленно: «К черту этих гребаных критиков!»
Фредди вернулся домой под впечатлением. Таким я его никогда не видел. Он радовался как ребенок: «Я ужинал с одним из величайших людей современности!»
Помню, как-то я вернулся с работы, и Фредди рассказал, что у него был невероятный гость – Дастин Хоффман собственной персоной. Он подыскивал идеи оформления интерьера для одного