«Пятерочки» зажглась во всей красе, чтобы погаснуть ровно через две минуты. Но это уже не было заботой «ЧП Северцева». Он сложил стремянку, захлопнул ящик с инструментами и погрузил все в свой фургончик, ревниво косясь при этом на машину конкурирующей фирмы, примерно в том же спешном порядке устранявшей повреждения рекламного щита МТС.
– Че тут было-то? – напоследок спросил он задержавшегося у входа третьего из людей с необычными приборами в руках.
– Три заказа за один тебе закрыли? – Человек поднял на монтажника насмешливый взгляд. – Вот и радуйся. А много будешь знать, мало проживешь.
– Какие мы загадочные! – Электрик фыркнул и вразвалочку двинулся к кабине.
Отъехав от места происшествия на четыре квартала, «Северцев» вынул из кармана телефон и буркнул: «База». Видимо, голосовой набор был запрограммирован именно на такое бурчание, во всяком случае, вызов пошел и абонент ответил.
– Слушаю тебя. Это они?
– Все подтверждаю. Уже зачистили, теперь готовятся к контролю.
– Ты уверен?
– Обесточили весь квартал, даже связь заглушили, чтобы никаких помех не было. Я видел своими глазами, как эти ребята настраивали биосканеры и радиометры. Вряд ли здесь остались хоть какие-то улики.
– Опять полный ноль…
– Ничего, не в последний раз. Источник сообщал о трех удачных экземплярах, значит, остались еще две попытки. Рано или поздно они проколются…
…Вот такие дела творились снаружи холодильной комнаты «Сименс». Внутри же холодильника почти ничего не изменилось, разве что погасла лампочка и постепенно становилось душно. Парнишку уже не била нервная дрожь, остался только обычный озноб от холода. Ведь даже в выключенном холодильнике температура держалась значительно ниже нуля. Паренек обхватил себя руками за плечи и несколько раз толкнул дверцу ногой. Юноша уже почти пришел в себя и осознал, что спрятаться в камере было не лучшей идеей. Теперь он надеялся, что отсутствие напряжения в сети разомкнет цепь электрического замка камеры, но дверь вопреки ожиданиям не подалась. Парнишка слабо крикнул: «Выпустите…», прислушался, но ответа не дождался. Сквозь толстую дверь вообще не проникали звуки. Паренек постучал в холодный металл кулаком, затем развернулся и несколько раз ударил в дверь пяткой. Мягкая кроссовочная подошва погасила удар, и звук получился вовсе никаким. Он постучал костяшками пальцев. Так получилось громче, но было больно. Откуда-то из глубины души снова начал выползать страх. Стало казаться, что духота резко усилилась и, если не предпринять хоть что-то в ближайшие пять минут, гибель неизбежна. Паренек пошарил вокруг и нащупал брикет замороженной вырезки. Он уже замахнулся, чтобы ударить брикетом в дверь, как вдруг в затылок повеяло теплом. Морщась от боли в шее, он обернулся и увидел полоску неверного света. Без сомнений, это был выход. Бросив брикет, он осторожно двинулся на свет. Он проникал в щель точно такой же двери, как та, через которую юноша попал в комнату. Как же он раньше