снабжаю, – выступила Белка.
– А я маскируюсь под окружающую среду, – заметил Верблюд Невидимка.
– А я…
– А мы…
Вся толпа галдела, ухала, махала руками, лапами, хвостами и ушами, а лава тем временем молча поднималась вверх, стремясь сравняться с обрывом.
– А ты, Ванюшшшшшша, – громко мурлыкнула Кошка Мурка, – сам-то хорош гусь! Ты придумал эту лаву, да? Ты придумал нас и теперь хочешь убить? То есть ссссам придумал, сссссам каш-шшшшу заварил, а мы настоящие, живые – страдай, мрррмяу?
– Кошка дело говорит! – подхватил Воздушный Змей Питон. – Долой мелкого тирана!
– Уууууубьем диктатора! – взвыл Неволк.
– За ноги за руки хватай малого – и ага! – предложил кто-то.
– Да вы что? – Ваня не столько испугался, сколько удивился и сделал шаг назад. – Что я вам сделал плохого?
– Нельзя придумать себе друга, чтобы потом убить его! – Тигр Борька шел прямо на мальчика, и в желтых глазах зверя плясала лихая злость.
– Верно, – подхватил Ворон. – Ты первый начал, ты нас придумал. А мы тебя об этом не просили!
– Я из-за тебя таааак ногу натер! – зарыдал в голос Верблюд. – А ты меня ругал и пирожка я так и не получил!
– Пирожок на пикнике будет, – в отчаянии выкрикнул Ваня. Прямо на него с тихой яростью двигались его воображаемые друзья. Небольшие шаги сотен лап, копыт, ног гулко отзывались в земле.
– Вали гада! – крикнул кто-то из задних рядов, и Ваня, испугавшись, попятился. Тапочек заскользил по сухой земле, нога поехала, и мальчик, не удержавшись, сорвался вниз, навстречу кипящей красной лаве. Та быстро поглотила его.
– Бульк, – не смог промолчать Попугай Кеша. Он был туповатой птицей. Долины и горы снова сжались до размеров детской комнаты.
– Ну-с, а теперь, – Кошка Мурка в несколько прыжков добралась до двери детской комнаты и распахнула ее настежь, – мы свободны.
Звери злорадно переглянулись.
Первой вышла Кошка.
Дискриминация
В этот раз я решила не переплачивать за приоритетную посадку в самолете и поэтому, когда пробралась к своему месту, увидела на сиденье рядом сумку. Дорогую кожаную сумку с высокими ручками. В аккурат такую, чтобы сложить самые нужные вещи и рвануть на выходные в какую-то приятную европейскую столицу с вечерними ярко освещенными верандами и высокими шпилями готических соборов. Симпатичная сумка, словом. Но почему она на сиденье?
– Могли бы и на полку положить, – машинально подумала я, пролезая к окну. Знаете, бывают мелочи, которые внезапно страшно раздражают. Хотя я вполне допускаю, что просто не выспалась и из-за этого не в духе. Села. Стащила с себя кофту, выворачиваясь, будто в меня вселился цирковой акробат. Пристегнулась. Достала книжку – люблю бумажные. Покосилась снова на сумку – та, конечно, молчала с самым невинным видом, не выдавая ни себя, ни своего хозяина.
– Ладно, – решила я про себя. – А вдруг хозяин – какой-то молодой красавчик-миллионер, притом преступно