Не могу же я ее выдавать кому попало?
Я сама удивилась своему поведению – Штефан не вызывал у меня столь сильных чувств, даже когда Эмми рассказала, что видела его с другой, а Дитрих всего лишь отказывается рассказать что-то, пусть и касающееся меня напрямую. Я никогда не находила в себе склонности к членовредительству, да и вспомнила, что в моем положении рабочими местами не разбрасываются, да еще и придется сдать артефакт. А вчера он мне очень даже помог. Я с сожалением покачала в руке тяжелую папку, поняла, что с ее помощью выбить все равно ничего не удастся, и почти миролюбиво спросила:
– А почему именно через неделю? Не через месяц? Не через год?
– Если хотите через месяц или год, возражать не буду. – Он необычайно ехидно улыбнулся. – А теперь, когда мы решили вопрос с доверием ко мне…
– Не решили, – напомнила я.
– …я хотел узнать, не рассказала ли вам подруга что-нибудь еще интересного про спутницу этого Эггера, – невозмутимо продолжил он. – Линда, и положите наконец папку на место, она вас отвлекает и мешает думать.
С этим я вынуждена была согласиться. Папка в руках наводила меня совсем не на такие мысли, которые должны были быть у секретаря по отношению к собственному начальнику. Мне все так же хотелось узнать, что прочнее: его голова или эта папка, и я ничегошеньки не могла с этим желанием поделать, хотя прекрасно понимала, насколько неблагоразумно бить работодателя. Я вздохнула и с сожалением положила свое орудие выбивания правды на стол. И даже отодвинула от себя подальше, чтобы не соблазниться.
– Нет, она сама больше ничего не рассказывала, а я у нее не стала спрашивать, – по возможности спокойно ответила я. – Эмми вскипала сразу, как упоминалось имя Штефана. Она очень обиделась на него, просто до слез.
– Обидеться она могла из-за того, что Эггер выдал ее маленькую женскую тайну, – невозмутимо сказал Дитрих. – Подруги иной раз за спинами друг у друга такое выделывают, вы не представляете, Линда. Но все равно продолжают считать себя подругами.
– Эмми не такая, – убежденно сказала я. – Она не стала бы пытаться заинтересовать инора, с которым я встречаюсь.
– Возможно, – сказал Дитрих, хотя сомнение в правдивости моей подруги никуда из его взгляда не делось. – Так. Планы на этот день. Сейчас я закончу с защитой офиса и уйду наблюдать выход иноры Кремер в люди – раньше полудня, по словам мужа, она не выползает. Примерно прикидываю, что она из себя представляет, и возвращаюсь сюда.
– А разве вам не надо за ней весь день наблюдать? – удивилась я.
– Мне? Не надо, – уверенно ответил Дитрих. – Я в основном головой работаю, а ее передвижения и встречи может записать и другой. Затем мы с вами, Линда, идем… хотел было сказать «на ужин», но нет – к менталисту, с которым я договорился. А поужинаем после него.
– Вы меня приглашаете на ужин? – уточнила я.
– Если вы будете в состоянии есть, непременно приглашу, – ответил он. – Или у вас другие планы на этот вечер? Связанные