й папкой, с текущими канцелярскими документами. Только потом, громко произнёс, и с интересом посмотрел на дверь:
– Да, войдите!
Массивная, старинная дверь отворилась. В плохо освещённый кабинет, вошёл молодой человек, в полевой форме, в звании капитана. Яркий свет лампы, освещает только стол полковника. Вторая половина комнаты плохо освещена, из-за чего, лицо вошедшего человека невозможно было разглядеть.
– А вы, и в правду, точны, – полковник, откидываясь на спинку кресла, довольный, очередной раз посмотрел на часы, висевшие слева от стола на стеле, – мой друг! Я, было дело, уже подумал, что стану первым человеком, который увидит ваше опоздание!
– Добрый вечер, господин полковник. Я, никогда, не опаздываю! – в темноте, не видно его эмоций говорившего человека, только слышно ровный и спокойный голос, выговаривающий чётко каждое слово.
– Вижу! – полковник вздохнул. Про этого человека, он знал всё, и в мечтах, желал поймать его, на какой-нибудь мелочи, вроде опоздания. Не со зла, конечно, а ради самоутешения.
– Господин полковник, – гость, слегка понизил голос, словно боялся, что их могут услышать, – У нас, всё готово. Группа на аэродроме, самолёт заправлен. Разрешите начать операцию?
– С первой и второй группой связались? – серьёзно и строго ответил хозяин кабинета.
– Так точно. Они выдвигаются к месту, и готовят встречу.
– Замечательно! – улыбнулся полковник, – Приятно иметь дело, с профессионалами! – но улыбка исчезла, и он опять стал суров. Тени придавали его лицу ещё большей суровости, – Я надеюсь, капитан Вульф, что вы, и эту операцию, проведёте виртуозно, как и все предыдущие. И вы, лично, отвечаете головой за операцию!
– Так точно, господин полковник! Как всегда! – капитан Вульф вскинул руку к солнцу и вышел за дверь.
Полковник проводил взглядом капитана и вернулся к своему документу.
Спустя два часа, немецкий транспортный самолёт незаметно пересёк линию фронта. В темноте транспортника, загорелась оранжевым светом лампа над дверью. Диверсанты, в полной экипировке, один за другим, стали выпрыгивать в открывшуюся дверь. Купола их парашютов грибами открывались в чёрном небе.
В ночной мгле, не видно ни лиц, ни человеческих фигур, лишь белыми пятнами выделялись купола. Вражеские диверсанты, приземлялись и тут же прятали парашюты, и бежали в известном только им направлении. Ещё несколько минут и вся большая группа, пятнадцать человек, была в сборе в назначенной точке. Проверили, все на месте. Переоделись в гражданскую одежду и спокойно двинулись вперёд. Ночь и хорошая маскировка по-прежнему отлично скрывает диверсантов, видны только силуэты.
– Бегом! – тихо командует старший, по холодному и спокойному голосу можно понять, что командиром группы является капитан Вульф. – На немецком, больше ни слова! Все разговоры только на русском!
По первым прогалинам, и ещё довольно глубокому снегу, убегают с места высадки гитлеровские диверсанты. Они, змейкой, бегут к железнодорожному полотну. Вот уже показалась и насыпь полотна. Вокруг тишина. Значит, высадка прошла успешно. Вот и долгожданные рельсы, на которых стоят несколько дрезин, на каждой из них сидит по одному человеку.
Диверсанты со всех ног бегут к дрезинам. Их там ждут.
Как вдруг, из кустов, выскакивают красноармейцы, и с ходу открывают огонь по противнику. Завязывается перестрелка. Вражеские пули убивают советских солдат, одного за другим. Фашисты тем временем, садятся на дрезины и начинают разгоняться, продолжая отстреливаться от русских, взявших след группы.
Два советских бойца, остались в живых, подбираются к железной дороге. Пожилой человек первым пытается подняться на насыпь. За ним следом, бежит молодой парень. Он с трудом кричит, задыхаясь от быстрого бега:
– Матвеич…. не должны…. уйти….
– Я должен…. – пожилой солдат, не успевает ответить, как ему в грудь, бьёт пуля.
Он упал, но удержался на склоне, и всё ещё пытается подняться к рельсам. Вот его рука ухватилась за рельс, и он, пытается подтянуться, но вдруг замер…. Умер…. Второй, молодой парень, выскочил на насыпь и открыл огонь вдогонку диверсантам. У него закончились патроны, он попытался перезарядить винтовку, и в ту же секунду пуля ударила ему в плечо. Он упал на железнодорожное полотно, разбив голову об рельс.
– Больно…. Мм… – шепчет он, стискивая зубы, и закрывает глаза.
Бой закончился. Диверсанты укатили на дрезинах вглубь советской обороны. А на снегу, осталось лежать шесть трупов фашистов и примерно столько же погибших красноармейцев. Лишь, два тела, лежат на дороге…. Молодой боец со слезами на глазах, превозмогая боль, смотрит вдаль…. Задание провалено…. Дрезины с диверсантами на борту, постепенно удаляются вдаль, оставляя у себя за спиной передовую и всё больше продвигаясь в тыл красной армии….
Раненый боец, от разочарования и ненависти сжимает кулаки….
Глава 2. Октябрь 1941 года. Новороссийский вагоностроительный завод.
С