столь же разные. В физических законах, по которым так объединились песчинки, нет ничего мистического, хотя просчитать судьбу каждой почти невозможно, – торжественно заключил Кицум.
– Да черт с ними, с вашими «куличиками»! – разозлился следователь, совершенно запутавшись. – «Фильмы», в которые вы запускаете зрителей, это объективно существующие миры или иллюзии?
– Всё воспринимаемое тоже иллюзия. И она поистине великолепна. Вы так ничего и не поняли, – Кицум досадливо щелкнул пальцами. – Я понимаю. Это не так легко схватывается.
– Достаточно! – поднялась ладонь, словно выставляя защитный барьер. – Где ключи к шифрам?
– У меня дома. Тайник в ножке кухонного стола. Вы открываете ящик Пандоры и даже не представляете, куда лезете. Желаю удачи. Человечеству теперь она очень понадобится! – допрос закончился демоническим хохотом сумасшедшего.
3
«Кицум! Слышите? Моргните!»
Одновременно с этим раздражающим голосом родился и мир. А вот моргать пока нечем. Вокруг только свет. Он и есть свет. Тогда кто говорит?
«Кицум!»
Из прозрачных глубин небытия тяжело поднималась память, и это было омерзительно. Необъятное и чистое пространство осознанности сузилось до одной жалкой личности. И это не могло нравиться.
– Уберите от меня… – Кицум сумел разлепить веки, но не сразу вспомнил, как называется ручка-фонарик. Им ему светила в глаза какая-то особь. Женская, судя по яркой раскраске.
– Уже разговариваете? – удивилась она.
– Вот ужас-то, да? – язвительно пробормотал Кицум, отметив, что язык едва ворочается. – Что-то пошло не так? Кто-то забыл попрощаться?
– Нет, всё прошло сравнительно хорошо, – девушка наконец сообразила выключить фонарик, и длинные пальцы быстро забегали по планшету.
– Что прошло? Стазис? – недоуменно спросил Кицум. Он отчетливо помнил, что его «проводили» инъекцией всего несколько секунд назад. Вот только врач был другой.
– Угу, – приветливо кивнули ему. – Вы отбыли в контролируемой коме пятнадцать лет и три месяца.
Пятнадцать лет!
В это не верилось – перерыва в осознанности не было. А точнее, Кицум его попросту не заметил. Он представлял стазис, как бездонную тьму, где можно свободно парить, наслаждаясь покоем безмыслия. Но, закрыв глаза после укола, сразу же открыл их от яркого света. Долбанные чиновники украли даже срок заключения!
– А почему добавили три месяца? – Кицум попробовал сесть, но ничего не вышло. Голова двигалась, а тело даже не шевельнулось, как будто ниже шеи ничего не было. Похоже, оно еще спало. – Так что? Плохо вёл себя в стазисе, или забыли поставить будильник?
– Не шевелитесь, пожалуйста, – мягко попросила девушка. – Возникли некоторые проблемы с… физиологической адаптацией.
– Ну, если разбудили, значит, их решили. Так теперь я свободен? – небрежно бросил он, затаив дыхание.
Следователь выполнил свое обещание, и всё же на душе было тревожно.