свадьбой.
До этого события осталась всего неделя, и Рози, по профессии дизайнер интерьера, решила устроить роскошное торжество в фамильном поместье. Она прислала брату длинный список вещей, которые необходимо было заказать для подготовки свадебного приема.
Кормак считал, что главной достопримечательностью является сама свадьба, а не весь этот антураж, но по своему опыту знал: если Рози что-то втемяшилось в голову, лучше ей не перечить. Сестра попросила его проследить за монтажом шатра и танцпола, а также развешиванием нескольких миль электрических гирлянд на деревьях и вдоль дорожек. Кормаку предстояло выполнить множество заданий Рози, которые, как она сказала, желая польстить брату, «требовали военной четкости и аккуратности».
Он остановился, пропуская бредущую через дорогу овцу с двумя ягнятами. Она посмотрела на него настороженным материнским взглядом, затем двинулась дальше, ягнята поковыляли за ней на тонких ногах.
Кормак вздохнул. Он был готов на все ради Рози, но для него будет нелегко вернуться в Калькаррон, к своей семье.
Афганистан полностью изменил его. И возвращение лишь вызовет новую боль от потери друга, потому что воспоминания о Дункане были неразрывно связаны с воспоминаниями о родном доме.
Кормак не чувствовал воодушевления, размышляя о предстоящем торжестве, – пусть даже это свадьба его сестры. А мысль о том, что придется общаться с кем-то из двух сотен приглашенных гостей, вселяла в него страх.
Как сын и наследник владельца поместья, Кормак чувствовал, что семья возлагает на него свои ожидания. И эти ожидания, словно жернов, висели на его шее.
«Пережить следующую неделю, – сказал он себе, – можно одним только способом – не привлекать к себе внимания и постараться никого не расстроить».
Милла несколько секунд сидела и думала о кареглазом незнакомце, который остановился, чтобы помочь ей. Как он успел так быстро запасть ей в душу? А еще он заставил ее занервничать и с самого начала занять оборонительную позицию, хотя по натуре Милла всегда была приветлива.
Во всем виноват Дэн. Он ответствен за то, что она теперь чувствует себя такой враждебной, такой осторожной, настолько ослабленной. Если таковы последствия любви, то Милла не хотела больше ее испытать.
Она повернула ключ в замке зажигания, но вместо того, чтобы тронуться с места, продолжала, словно в трансе, смотреть сквозь ветровое стекло. У этого незнакомца такие грустные глаза… Если бы он улыбнулся, то, без сомнения, его можно было бы назвать довольно красивым. А еще ему не мешало бы научиться вести приятную беседу. «Вы ирландка». Что можно ответить на такую фразу? Милла поморщилась, вспоминая, как почти нагрубила ему в ответ. Что на нее нашло? Неудивительно, что после такого обмена «любезностями» незнакомец полностью сосредоточился на замене колеса.
Может, она понравилась бы ему больше, если бы сыграла роль беспомощной девицы, попавшей в беду, но это было не в ее стиле. Милла не собиралась льстить мужскому самолюбию.
Она