Что ты имеешь в виду?
Клеменс уставилась на Натана. На его лице читалось явное облегчение, отчего он казался лет на пять моложе.
– Потому что тело мне упорно твердило, что где-то рядом женщина, – признался он, смущенно ероша волосы, – я все пялился на тебя, сам не зная почему. Я уж начал подозревать себя в склонности к мальчикам. Как тебя зовут?
– Клеменс. Может быть, для тебя это было облегчением узнать, что я женщина, а я теперь знаю, что делю каюту с мужчиной, который очень интересуется моим телом. Спасибо, я могла обойтись и без этой информации.
– Значит, ты считаешь, что я куда охотнее изнасилую Клеменс, чем Клема, так по-твоему?
Кажется, он рассердился, подумала Клеменс.
– Нет, я так не думаю. Мой кузен собирался заставить меня спать с ним каждую ночь, чтобы сделать мне ребенка и вынудить к браку. Я совсем не знаю тебя, но мне кажется, ты никогда бы так не поступил.
– Бог мой, – вздохнул Натан, опускаясь на стул, – неудивительно, что ты решила удрать из дома. Кто тебя ударил?
– Дядя. А что?
– Так, взял на заметку, – мрачно ответил Натан.
– Ты никому обо мне не расскажешь?
– Черт, нет, конечно! Если тебе угрожала опасность, когда ты была мальчиком, то стоит им узнать, что ты женщина и… Сколько тебе лет?
– Девятнадцать. Через два месяца исполнится двадцать.
– Так… Это уже хуже…
– Почему?
– Почему? Я думал, тебе не больше четырнадцати, что ты еще ребенок. Теперь я знаю, что нет… – Натан нахмурился.
– Что это за шум? Как будто свинью режут.
– Человек кричит. – Натан встал и закрыл иллюминаторы. – Постарайся не думать об этом.
– Это тот… тот человек, что уронил балку?
Клеменс почувствовала, что по ее щекам текут слезы.
– Перестань плакать, ты ничем ему не поможешь.
– Но они убивают его! Ты можешь что-нибудь сделать?
– Нет.
Клеменс зарылась лицом в подушку.
– Клем. Клеменс…
Она помотала головой.
– Ну же. Иди сюда. – Присев на койку, Натан осторожно приподнял ее и прижал к себе.
Теперь она слышала только стук его сердца и его дыхание. Ни один мужчина раньше не обнимал Клеменс, кроме отца. У него были поистине медвежьи объятия.
– Ты такой тощий, Клем.
– Я всегда была худой. Когда отец умер, я почти перестала есть, а потом, когда поняла, что собой представляет дядя Джошуа, вообще потеряла аппетит. В ту ночь, когда я сбежала, они заставили меня поесть. Видимо, кузену Льюису не хотелось ложиться в постель с такой худышкой. Он сказал, что я похожа на мальчишку. Это навело меня на мысль о переодевании.
– Как ты выбралась из дома?
– По плющу. Потом украла лошадь. Перед тем как сбежать, бросила платье в море. Они думают, что я мертва. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Что ты собиралась делать потом?
– Уплыть на другой остров, найти там работу.
Как бы хорошо Натан к ней ни относился, Клеменс порадовалась, что он не знает ее фамилию. Иначе кто знает… Он мог счесть ее неплохой