тывать себе на хлеб всеми возможными путями: так, например, я даже спекулировал номерами конкурирующих изданий, но журналистская жилка не позволяла мне совсем отойти от своего призвания, поэтому я был вынужден гнаться за новыми, захватывающими материалами для статей.
Если вы помните, в оные годы начинал бушевать пожар международного терроризма. До развязки, которую все мы не можем вспоминать без содрогания, было ещё далеко, но и те происки, что уже случались, наводили на людей ужас: брали заложников, взрывали дома, падали самолёты, сходили с рельсов поезда и трупы, трупы, трупы, трупы.
Тогда меня очень интересовал вопрос: кто стоит за всем этим? В чём заключается цель, которая оправдывает эти кровавые средства? Я знал, что в своём городе и у своего правительства я ответов не найду. И решился на откровенную авантюру: поехать к их логову и разыскать кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. В лучшем случае я надеялся получить ответы на свои вопросы и сенсационный материал, который помог бы мне выбиться в люди, а в худшем – меня поджидала смерть. Но, как говорится: кто не рискует, тот не пьёт шампанского.
И я поехал. Получил от начальства мизерные командировочные и отправился в путь. Современные технологии позволяют связаться с любым человеком на Земле, где бы он ни был, а тогда наука была ещё далека от этого. До ближайшей «горячей» точки я добирался почти двое суток, и уже начинал ругать себя за легкомыслие, поминутно стряхивая пыль с брюк. Я всегда, знаете, пытался соответствовать.
К тому же угнетало то, что ничего «горячего» я там не заметил: город и город. Ну, может быть, военных чуть больше, чем у нас, некоторые дома пробитыми боками вспоминают о минувших когда-то боях, но так всё как обычно. Я даже отчаялся, не надеясь уже заполучить никакой сенсации, но тут в моей голове промелькнула сколь светлая, столь и безумная мысль, что надо удалиться от города и искать там. И я вновь тронулся в путь. Протрясясь ещё двенадцать часов по холмам и взгорьям, я оказался в одном богом забытом селении.
Гробовая тишина и отсутствие какого-либо движения в разгар дня озадачили меня. Я проезжал мимо домов с наглухо закупоренными окнами. Потом, сквозь прорези в ставнях, я всё-таки разглядел какое-то движение, что удивило меня ещё больше.
Окончательно меня убила надпись, сделанная на бледной стене ядовитой краской. Аршинными буквами она кричала со стены:
«Жена террориста!!!»
Я остановил машину, взятую напрокат в городе. Не предвкушая сенсацию, я всё же ощутил дрожь во всём теле. Что-то было в этом селении. Что-то, не побоюсь этого слова, – мистическое. Ну, может быть, не мистическое, но странное, это уж точно.
Хлопок двери прозвучал выстрелом. Я невольно поёжился, но, подсознательно чувствуя, что за мной следят, старался не подавать вида, хотя сам был испуган до чёртиков. Распрямив плечи, и, стараясь ступать непринуждённой походкой, я пошёл к дому.
Только тут понял, чем ещё этот дом отличался от остальных: на окнах здесь тоже были ставни, но по непонятной причине они были прихвачены толстенными досками, да и вдобавок ко всему царил дух запустения.
Грешным делом я уж подумал, что вообще зря остановился, но вдруг на заднем дворе послышалось шуршание.
Миновав довольно мрачный фасад, я оказался там. Каково же было моё удивление, когда моим глазам предстал полный разнообразной жизнью участок земли, что являлось полной противоположностью увиденного мною снаружи. Я даже рот раскрыл. Но потом сообразил, что барашки, птица и всё остальное является вполне естественным для этих мест.
Больше всего меня интересовало, кто за всем этим ухаживает. Должен же кто-то кормить всю эту живность?
Я увидел дверь в стене и поспешил к ней. Здесь на входе всё напоминало бомбоубежище. Я постучался.
Никакой ответной реакции.
Я постучался ещё раз. Теперь уже ногами. Внутри вроде как завозились, но дверь открывать не спешили. Прошла ещё долгая минута, прежде чем изнутри был задан вопрос:
– Ну, кого там ещё нелёгкая принесла? – спросил голос, явно принадлежащий молодой женщине.
– Меня, – честно сознался я.
– Что значит: «меня»? Кто вы?
– А вам не кажется, что вы задаёте слишком много вопросов для сельского жителя? – парировал я её выпад.
В ответ я услышал несколько непечатных выражений, после чего зазвучала туземная речь, которая, по всей видимости, в ярких красках отражала мнение хозяйки обо мне.
– Да не кипятитесь вы так, – прервал я её тираду. – Лучше откройте! Я журналист, и ничего плохого вам не сделаю.
– Журналист? Искатель дешёвых сенсаций?!
– В общем, да! – ещё раз честно признался я.
Совершенно неожиданно для меня, решившего, что пора уже потихоньку отваливать отсюда, заскрипел замок, и входная дверь отворилась.
Ещё не доверяя своей удаче полностью, я крадучись проследовал в дом и поинтересовался:
– Почему вы открыли?
– Люблю прямых людей, они не способны на подлость, – ответила мне миниатюрная чернявая