Милая моя Аннушка! – говорила она. – Нам с тобой некогда размышлять о счастье. Иван Иванович каждый день твердит: «Надо спасать «Отечественные записки»…»
Дело действительно шло к катастрофе. Панаев не уставал повторять:
– Надо пригласить из Москвы Виссариона Белинского!
– Этого мальчишку-крикуна? – возражал Андрей Александрович.
– Другого пути для спасения журнала не вижу.
– Благодарю покорно за совет, – отвечал, иронически раскланиваясь, Краевский, – авось обойдемся без Белинского!
Андрей Александрович и раньше вел переписку с Белинским, но московский «крикун» каждый раз выдвигал одно и то же требование: ему нужна полная свобода мнений, с которыми он предстанет перед читателями. Сумасброд вел себя так, будто он, а не Краевский, был хозяином журнала.
Дела в журнале шли хуже и хуже. Критика была похожа на склад разношерстной ветоши. Подписка и вовсе остановилась. Дьявол разберет, что нужно подписчикам? Разве «Отечественные записки» не выходят точно в срок, не уступая «Библиотеке для чтения», прославившейся своей аккуратностью?
Случилось, однако, что владелец типографии задержал за долги готовый номер «Отечественных записок». Бледный, но полный достоинства, Краевский бросился в типографию. Он расплатился с типографщиком тысячью журнальных книжек, но «Отечественные записки» вышли в срок!
В тот день надо бы Анне Яковлевне Краевской быть особенно внимательной к мужу. Но, едва начав переодеваться, Андрей Александрович застыл в неподвижности.
– Что это такое?! – спрашивает он, и в голосе его слышатся истерические нотки. Он только что чуть не умер от унижения, ведя постыдный торг с бесчувственным типографщиком, а Аннет, любимая Аннет перепутала его домашние туфли! Сколько же раз нужно повторять, что он любит туфли, отделанные мехом!
Покорная Аннет бросилась разыскивать любимые туфли…
А Иван Иванович Панаев твердил и твердил о Белинском. И Краевский наконец сдался.
Появление Белинского в Петербурге насторожило столичных триумвиров.
– Это вы привезли из Москвы бульдога Белинского, чтобы травить нас? – спросил при встрече с Панаевым Фаддей Венедиктович Булгарин.
Каждый раз, когда Виссарион Григорьевич вспоминает этот рассказ Панаева, он удовлетворенно улыбается:
– То ли еще получат, подлецы!
…Идет третий год работы Белинского в «Отечественных записках». Принимая своего главного сотрудника, Андрей Александрович неизменно приветствует его словами:
– Сердечно рад видеть вас, почтеннейший Виссарион Григорьевич!
Потом, рассматривая статьи и рецензии заведующего критическим отделом, редактор-издатель «Отечественных записок» одобрительно кивает головой.
– Каждую строку вашу, Виссарион Григорьевич, читатели прочтут с истинным удовольствием. Кто в этом усомнится? Имею, однако, к вам доверительный разговор. Я начертал на знамени «Отечественных записок» неустанную