Льва Рохлина убили! Жену его показывали, – невменяемая, вся трясётся!
И перевела разговор на нашу жизнь:
– Представляешь, как же тебе повезло! Я когда это объявление прочитала, то сразу подумала: «Вот бы тебе такую работу!» Слушай, а там был их расчётный счёт? Где эта газета?
– Вы же на ней селёдку почистили.
– Из тебя будут растить кадры! Вот у нас на работе Ольга Сытина, секретутка. Сама – малярша из Фрянова! Мы как-то дали объявление в газету, что требуется секретарь. Мне тоже предлагали, но я отказалась: вот ещё, кофе подносить! А пришла эта Сытина: «Я, говорит, сама малярша, но умею хорошо на машинке печатать, это у меня увлечение такое! И так возвысилась! Сейчас она осталась в Управлении торговли. Я, когда ей звоню, то всё время говорю: «Мне – Сытину». – «Ой, что вы, как можно! Ольгу Аркадьевну!»
Заметки на полях 20 лет спустя
А год спустя Ольга Сытина погибла. Она вышла замуж за травматолога, с которым долго сожительствовала, и он разбил её на своей машине.
«А Матико Тацуи как раз в то время погибла: нарядная, в кимоно с длинными рукавами, села прокатиться в самолёте, – тогда это было ещё в новинку, – и разбилась над равниной Сусаки. Об этом много писали во всех газетах».
(Фумико Хаяси, «Поздние хризантемы»).
***
Я рассказала, что рядом действуют Совет ветеранов, Общество книголюбов и Охраны памятников.
– Ой, и все они финансируются из бюджета?! Надо же! Ты там можешь даже замуж выйти: увидит тебя какой-нибудь ветеран и скажет внуку: вот у нас на работе есть такая девочка скромная, не красится!
После обеда я прочла красную брошюрку и узнала про экологические «электромобили», которые должны бы заменить двигатели внутреннего сгорания, весь этот тетраэтилсвинец и бензин. «Не губи первоцвет, побойся Бога!»
Ближе к вечеру приплыла Галина Георгиевна, тоже вся какая-то экзальтированная:
– Ой, Аля, Аля! И не скучно тебе здесь сидеть! Ты уже, наверное, все газеты здесь перечитала!
Я передала, что заходил Дормидонтов.
– Нет, во вторник я не могу! Ко мне приезжают родственники из Казахстана, они едут в Белоруссию, и я должна буду их проводить и встретить, посадить на поезд…
Я что-то для связки слов спросила про Дормидонтова, и Лепёхина подняла пальчик:
– У него – двое маленьких детей!
Да что это за сука такая озабоченная! По себе, что ли, судит?
– А ты не хочешь билет на футбол? – уже по-матерински предложила Лепёхина. – Недавно же стадион отделали. Там глава будет, вся администрация…
– Да нет, я спортом совсем не увлекаюсь.
Я просто не могла туда пойти. Мама скандал устроит.
Лепёхина же озабоченно полезла в буфет.
– Где-то у меня здесь бутерброды лежали… Вроде не испортились… На вот, покушай…
5 июля 1998, воскресенье
У нас в Щёлкове очень трудно купить газету «Завтра». Я беру её в синем полосатом шатре у речки, у чернявого пожилого мужика лет сорока пяти.
Иду