Как писал мистер Пейн, мы не можем позволить себе роскошь быть благодушными и безгранично доверять власти.
– Да, я помню. «Давняя привычка ни о чем не думать дурно дает нам обманчивое впечатление своей правоты».
– Вы цитируете его по памяти, Лукас? – поразился сидящий во главе стола Раф. – Только не говорите, что он – ваш отдаленный предок.
– Вовсе нет, хотя одинаковая фамилия время от времени вынуждала мою семью выступать в защиту его памяти. Мне очень нравятся некоторые его сочинения, но я предпочел бы, если бы он прекратил писать до того, как дал выход своей раздражительности и депрессии в «Правах человека». Вы знаете, что в то время для англичанина было преступлением обладать экземпляром этой книги?
– У Лидии она есть, – тихонько сказала Николь. – Я только сегодня днем читала ее.
Лукас удивленно поднял брови. Он догадывался, что она непременно поразит его чем-нибудь, но не ожидал, чтобы это произошло так скоро.
– В самом деле? И вы достаточно прочитали, чтобы составить мнение о книге?
Николь прикусила нижнюю губку, потом кивнула:
– Сказать вам правду? Возможно, сестра не согласится со мной, но, насколько я успела понять, автор излагает подстрекательские идеи, состоящие из смеси горькой истины с весьма опасным вздором.
Лукас искренне расхохотался:
– Раф! Ты слышал? Я сам не сказал бы лучше!
– Ты-то как раз и сказал, – заметил Флетчер, с любопытством глядя на Николь. – Просто невероятно!
Лукас перехватил растерянные взгляды, которыми обменялись Раф и его очаровательная жена, как будто они ничего подобного от Николь не ожидали. В то же время их не удивило, что ее сестра читает сочинения Пейна. И не только его?
Он решил выяснить это.
– Раз уж вы читали Томаса Пейна, – обратился он к Николь, – могу я предположить, что вы также читали работы Виланда, Гиббона и Берка?
– Можете. Можете предположить все, что вам заблагорассудится, – живо ответила она, и он понял, что его очень твердо поставили на место. И кто? Совсем еще юная девушка, которую любому грубому фигляру вряд ли удалось бы так легко вывести из равновесия, как его самого!
– Прошу прощения. Мне не следовало этого делать, – повинился он, а она вдруг сжала ему руку и наклонилась ближе.
– Да и мне не нужно было прикидываться той, какой я не являюсь. Думаю, из нас двоих весь ум достался Лидии, а мне пришлось довольствоваться обыкновенной сообразительностью. Но я говорила убедительно, не правда ли? А слово «подстрекательские» пришло мне в голову в последний момент.
Вот так-то! Лукас с самого начала оказался в плену у этой девушки с ее редкостной красотой, но сейчас, глядя в эти изумительные глаза, в глубине которых прыгали озорные чертенята, он понял, что погиб – окончательно и бесповоротно.
Глава 3
Словно в наказание Николь за дерзкое поведение за обедом, следующие два дня лил такой беспросветный и сильный дождь, что ни один нормальный человек без крайней