встречалась с Джоном Лейком, помнишь? Это управляющий фермой. Такой огромный парень.
– Ах да, конечно.
Ирен не забыла о высоком росте этого человека и его бычьих плечах, почти закрывающих небо, но не могла вспомнить лица. У нее в памяти осталось басовитое рычание его голоса, но не то, что он говорил. Попав в Уилтшир, она обнаружила, что диалект местных жителей ей почти непонятен, и в первые несколько недель после свадьбы чувствовала себя в деревне чужой. К тому же она боялась встретиться с теми знакомыми Алистера, которым он ее представил, так как сразу забыла их имена.
– А верхний участок – это поле на холме, которое спускается по склону в сторону Биддстона. Там сейчас находятся наши овцы. Хорошее пастбище, каменистое, как и все в здешних краях, но с отличным дренажем.
– Нэнси здесь, похоже, незаменима, да?
– Полагаю, что так. Во всяком случае, она занимается нашим хозяйством очень усердно. Ферма и Слотерфорд – это ее жизнь.
– Ферма, Слотерфорд и ты.
– Да, полагаю, что так. Особенно после того, как умер отец.
– Должно быть, в свое время у нее водились женихи? Я видела ее портрет в ранней молодости. Она была очень красивой.
Портрет висел в кабинете, напротив портрета родителей Алистера – брата и невестки Нэнси. Были и ранние фотографии, размытые и выцветшие, на которых была запечатлена Нэнси с высоко уложенными волосами, длинными и темными, с острыми скулами и безупречной кожей. Глаза ее казались холодными и злыми.
– Были. Но тот, который ей очень нравился, сбежал, и, кажется, на этом вопрос с замужеством был для тети Нэнси закрыт. Это произошло, конечно, еще до моего рождения, и она вся ощетинивается, когда я начинаю расспрашивать.
– Ты меня удивил.
– А не сходить ли нам вместе на фабрику? Тогда я смог бы тебе показать, чем занят весь день.
– Мне постоянно давали понять, что большинство мужчин не хотят, чтобы их жены знали, чем они занимаются весь день, – возразила Ирен.
– Ну, я не такой, как большинство мужчин, а ты не такая, как большинство жен. Теперь это твой дом, так же как он был домом для многих поколений моей семьи. Мое самое заветное желание состоит в том, чтобы ты узнала и полюбила его, как я, и была тут счастлива. Я знаю, тебе потребуется немного времени, чтобы приспособиться, но ты увидишь… Ты здесь проживешь хорошую жизнь.
Он сжал ее руку в своей, и Ирен поняла, как сильно ему хочется, чтобы так оно и было. Она почувствовала себя беспомощным инвалидом, которого приходится учить «приноравливаться» к окружающему миру.
– Хорошо. Я пойду с тобой на фабрику после обеда.
Ирен, конечно, не знала, чего ожидать от фабрики, но не могла и предположить, что та окажется таким большим и сложным производством. Это так не вязалось с остальной частью деревни, спокойной и буколической. С первого взгляда казалось, что в этих краях труд может быть только ручным. Вместо этого здесь все приводилось в действие паром и электричеством, и все это произвело на Ирен ошеломляющее впечатление. Когда Алистер вел ее от здания к зданию,