Как раз после Наполеоновских войн все и началось. До того воевали честно, и победы были победами, а поражения – поражениями. А вот с 1815 года лаймы начали использовать новую тактику, влезая в любую заварушку, причем в самом конце, когда обе стороны обескровлены, и переиначивая уже заключенные договоры к собственной выгоде – как, например, это произошло после последней русско-турецкой войны. И в Первую мировую они попытались действовать таким же образом. Так, еще 1 августа, когда Германия объявила войну России и немецкая армия уже вошла в Люксембург, англичане заявили, что, если немцы ограничатся наступлением на востоке, то есть в России, а на западе, в Бельгии, займут лишь ближайший к Люксембургу «угол» этой страны, а не побережье, Великобритания останется нейтральной. Короче, много он нам тогда понарассказывал. И не только тогда. В итоге то, что мы с Колькой знали еще с младых лет, с училища или даже чуть раньше, но как-то так, на уровне ощущений, неосмысленно, после бесед с Сергеем Никаноровичем становилось ясным и четким убеждением.
Поэтому обойдутся англосаксы без меня. Враги они, и этим все сказано. Но вот чем мне все-таки заняться, я себе не представлял и потому чувствовал себя кем-то типа музыканта-виртуоза, способного раскрыть весь свой потенциал с помощью уникальной скрипки, сотворенной руками гения вроде Страдивари или Гварнери, но в настоящий момент лишенного доступа к великолепному инструменту. И тут мой смартфон, который я бездумно гонял по столику в кафетерии, внезапно зазвонил…
К рейсу на Пулково я успел, даже не потревожив Бориса. Оказывается, у девочек на стойке имелось несколько визиток приличных московских такси, одно из которых они мне и вызвали, заслужив сим мои щедрые чаевые. Так что до аэропорта я доехал, хотя и без привычного комфорта, но достаточно быстро… Ну да не баре, чай, прирожденные, когда-то и в кузове сто тридцать первого «ЗИЛа» поездить пришлось, и на плащ-палатке, постеленной на нарубленный лапник, всем отделением ночевать. Тем более что этот внезапный звонок дал мне надежду на то, что я… получу-таки доступ к уникальному инструменту, с помощью которого мне удастся раскрыть весь накопленный мною за столько лет потенциал.
В Пулкове меня уже ждала машина – из того самого фонда, который владел половиной моей бывшей компании. Потому что слова, которые заставили меня сорваться с места и рвануть в аэропорт, были произнесены исполнительным директором фонда:
– Алексей Андреевич, я узнал, что после столь опечалившего нас всех события вы покинули пост старшего управляющего вашей прежней компании и сейчас не связаны никакими обязательствами.
– Да, это так, – осторожно сказал я. Управляющего я узнал по голосу; впрочем, он сразу же представился.
– А вы не могли бы подъехать к нам, в Питер, на предмет разговора о возможном сотрудничестве?
Я задумался.
– Извините, но я не понимаю, чем мог бы вас заинтересовать. Мои знания и навыки лежат в довольно специфической