и, размахнувшись, ударил «особиста» рукоятью по лицу. Стокилограммовая туша Смита перелетела через столик и рухнула на пол.
В руке майора появился маленький пистолет «вальтер». Грофт молниеносно подпрыгнул к майору и резко ударил его кулаком в кадык. Фрейзер выронил пистолет. Изо рта у майора хлынула кровь, он захрипел и повалился на пол.
Между тем рыжий громила Смит уже поднялся на ноги и стремительно наступал на агента, расставив руки. Грофт подхватил с пола трость майора, переломил ее пополам, развернулся и с размаху всадил обе острые половины Смиту в грудь.
Смит остановился и взревел, как раненый медведь.
Дверь распахнулась, и в камеру вбежали три охранника с пистолетами в руках. Грофт прыгнул им навстречу. Первого он ударил ребром ладони по шее. Второго пнул ногой в пах и довершил атаку ударом кулака в челюсть.
Внезапно дверь снова распахнулась. Грофт увидел черный зрачок ствола, направленный в его сторону. Он отшатнулся вбок и пнул ногой по стальной двери. Агент услышал резкий удар металла о металл – пистолет, выбитый дверью, выпал из руки четвертого охранника. Грофт выскользнул из-за двери и нанес охраннику сокрушительный удар в переносицу. Затем поймал его на лету, развернул и швырнул в камеру.
Расправившись с охранниками, агент быстро оглядел камеру. Шесть тел лежали на полу в разных позах. Помимо Грофта, на ногах остался лишь доктор Оллдфорд. Он забился в угол, с ужасом глядя на Грофта и выставив перед собой свой кожаный чемоданчик, словно тот и впрямь мог защитить его от пули, ножа или удара кулаком в горло.
– Раздевайтесь, доктор! – грубо приказал ему агент.
– Вы не сможете выбраться из тюрьмы, Грофт, – пробормотал тот дрожащим голосом.
Немецкий агент-убийца поднял с пола пару пистолетов и положил их на стол. Потом посмотрел на Оллдфорда странными желтоватыми глазами, усмехнулся и произнес:
– И все же я попробую.
3
Егор рывком сел в ванне с маслом и стянул с головы маску. Несколько секунд он глубоко дышал, приходя в себя и восстанавливая дыхание, затем вытер ладонью мокрое лицо, гневно взглянул на профессора и спросил:
– Какого черта, проф? Что это было?
Терехов – седой, морщинистый, с черной полоской крашеных черных усов над губой – натянуто улыбнулся, а затем на всякий случай откатился на своей инвалидной коляске от ванны.
– Успокойся, Волчок, – успокаивающе проговорил он. – Ты снова дома. С тобой все в порядке.
Егор откинул со лба мокрые темные волосы, вперил взгляд в морщинистое лицо профессора и отчеканил подрагивающим от ярости голосом:
– Вы сказали, что это будет кратковременный «пробный запуск» и что ничего страшного не произойдет.
– А разве что-то произошло? – вскинул брови Терехов.
– Вы перенесли мой разум в тело нациста Грофта! И не просто нациста, а профессионального убийцы!
– И что такого? – с обезоруживающей простотой спросил Терехов. – Не все ли равно, какая профессия у «носителя»? Тебе уже случалось вселяться