стал строгим и торжественным.
– К-какое? – Егор подумал, что в «Геройскую» наверняка добавили конопли, героина или ЛСД, иначе откуда такие яркие и необычные видения, но тут же отбросил эту мысль.
И это в водку, что стоит чуть больше сотни за пузырь? Для чего такие траты?
– Спасти целый мир от бесчинствующего зла! – заявила девушка так, будто каждое слово во фразе было заглавным. – Установить добро и справедливость, повергнуть негодяя!
– Но я… э… – Егор ущипнул себя за руку и едва не заорал от боли. Предположение, что это всего лишь сон и что сейчас он пьяным валяется под столом на кухне, благополучно скончалось. – Там же надо уметь… сражаться… быть сильным… все такое…
Мысли заметались, как стекляшки внутри калейдоскопа, вспомнились прочитанные книги и просмотренные фильмы в жанре фэнтези, те герои, что одолевали всяческих злодеев. Да, он не ошибся, победитель должен обладать громадными бицепсами, белозубой улыбкой, умением с одного пинка заваливать дракона и полным отсутствием прыщей.
Егор, честно говоря, совершенно не соответствовал этому образу.
– Ты герой, и этого достаточно! – безапелляционно заявила девушка. – Прыгай ко мне!
– Но я должен собраться… я не одет… я…
– Все у тебя будет! – и девушка улыбнулась так завораживающе, что Егор мигом позабыл все разумные возражения. – Только решительно скажи: «Я готов!» – и прыгай сюда, ко мне!
– В это? Туда? – он оглядел престарелый, заслуженный унитаз, видевший не одно поколение квартиросъемщиков: нет, этот точно не переживет, если брякнуться на него всем весом.
– Да!
– Но я…
И только пагубным воздействием «Геройской» водки можно объяснить то, что Егор перестал мямлить, распрямился во весь не такой уж большой рост, гаркнул «Я готов!» так, что в вентиляционной решетке заколыхалась паутина, и прыгнул в унитаз ногами вперед.
Вспыхнул белый свет, и тесный совмещенный санузел опустел.
Он лежал лицом вниз, упираясь во что-то колючее и горько пахнущее, а ветер холодил затылок. В голове царила приятная пустота, зато в животе урчало и булькало, словно там работал компрессор.
– Эй, вставай! – рявкнули в самое ухо.
– А? – Егор попытался перевернуться и сообразил, что необычно одет и что на ногах вовсе не любимые кроссовки.
– Вставай, дубина! – заорали вновь, на этот раз несколько громче. – Ты сюда что, лежать прибыл?
Егор напряг саднящие непонятно отчего мышцы, перевернулся на спину и сел. И, как выяснилось, проделал все это только ради того, чтобы глупо открыть рот и выпучить глаза.
Вокруг был лес, не причесанный городской парк, где каждый куст отделен от соседнего просекой, а глухая чащоба. Рядами стояли громадные сосны, торчали темно-зеленые конусы елей, пахло смолой и хвоей, а по глубокому синему небу ползли белоснежные облака.
А еще в воздухе висел крохотный пузатый человечек, похожий одновременно на торговца с одного из московских рынков и на персонажа восточной сказки: смуглый, носатый,