Уже все?
– Нет, сейчас сделаю еще одну.
«Взлет и посадка не обходятся без перегрузок, полет в космосе – без невесомости, а уколы – без иголок», – подумала Реми.
– Папа́! – Реми постучала ладошкой по перегородке. – Ну папа́!
– Чего тебе? – отозвался отец.
Он тоже лежал на кушетке – важный, краснолицый, до одури богатый. Его волосатая грудь была облеплена медицинскими датчиками. Главный врач колонии стоял перед монитором и нервничал: посадка на семи «же» растревожила потрепанный миокард миллионера.
– Папа́, а тебе не приходило в голову вложить деньги в разработку антигравитационных кораблей?
– Кроха! Ты, как всегда, отвлекаешь меня по пустякам! – буркнул папа́.
– А в неощутимые иглы для шприцев?
– Дьявол… Скажи лучше, как ты там?
– Порядок, папа́. Лучше всех, папа́.
Подошла доктор. Потребовала дать другую руку.
– Вот. И вот-вот-вот… А теперь все.
– Можно идти?
– Да. Пожалуйста. – Доктор улыбнулась дежурной улыбкой.
– Наконец-то. Спасибо! – Реми вскочила на ноги. Она и в самом деле чувствовала себя превосходно. От легкого головокружения, что преследовало ее с тех пор, как она впервые вдохнула воздух Сирены, не осталось и воспоминания. – Пока-пока!
Реми выскользнула из своего бокса и столкнулась нос к носу с Грезой.
– Сколько раз тебе говорить, не называй его «папа́»! – прошипела Греза. – Он не любит, когда ты его так называешь!
– А я говорила, что ты для меня – немая невидимка.
– Сучка малолетняя! – ответила Греза и нырнула в бокс к папа́ – к своему мужу-миллионеру Эдмонду Марвеллу.
Реми помахала отцу рукой. Греза загородила его от Реми. Папа́ защелкал пальцами, и Пасадель, референт и телохранитель, подал шефу раскрытый портсигар.
О’Ливи курил в коридоре, уныло глядя на зарешеченный порт вытяжки. Реми воровато оглянулась: кроме двух служащих в зеленых комбезах, поблизости никого не было.
– Грегори, дайте скорее сигарету!
– Я не имею права терять эту работу, – проговорил, пуская дым, О’Ливи, – я еще квартиру не выкупил.
– Иначе я скажу папуле, что вы мне хамили. И он вас обязательно уволит.
– Бросьте, Реми. Вы ведь умница.
– Ладно, Грегори, на этот раз ваша взяла, – легко сдалась Ремина. – Но в следующий раз пощады не будет!
Она дошла до конца коридора, выглянула в вестибюль. От порога и через весь зал до выхода тянулась ковровая дорожка. По левую сторону дорожки застыли солдаты, выряженные в кивера, яркие кители и килты.
«Ага, – подумала Реми, – местная гвардия».
За стойкой регистратуры переминались с ноги на ногу служащие космопорта. Справа возле дверей возвышался еще один гвардеец с голыми коленками, только вместо винтовки он держал в руках волынку. А дальше выстроились боссы: все были сосредоточенны и хмуры. Все ждали ее папа́. Боже, как он был всем нужен, ее папа́!
Сквозь поляризованное стекло окон смутно