кто-то – в магазин, кто-то – еще куда по делам. Тротуар был теперь отгорожен небольшим, но крепким, посаженным на вбитые в землю стальные арматурины бетонным заборчиком примерно по пояс среднего человека – это для того, чтобы можно было укрыться при обстреле, и для того, чтобы никто не направил заминированную машину на толпу людей или на какое-нибудь учреждение. На стенах были большие белые проплешины – так краской замазывали лозунги сопротивленцев, вон там, например, после вчерашней ночи появился обычный для этих стен лозунг «Никто не уйдет!» – а сегодня его уже замазали. Город Киев и часть Киевской области были единственным местом в Украине, за безопасность которого отвечали американцы, – и они подходили к делу солидно. В потоке машин – привычные тяжелобронированные «Хаммеры», непривычно смотрящиеся в зеленом, а не светло-песчаном камуфляже. Транспортные колонны международных сил, обычные автомашины – бензин теперь был дорогой, и машин было немного, все старались передвигаться пешком. Многие оконные стекла оклеены специальной пленкой – чтобы не разлетались при взрыве. Американские солдаты, встречающиеся в толпе и выделяющиеся по оружию и камуфляжу, – рослые, в основном негры. Белых было мало, их использовали там, где нужны были именно белые, неотличимые от местных.
Люди молчаливые, идут в основном, смотря под ноги, быстрым шагом. На стенах – пропагандистские плакаты, призывающие вместе строить новое будущее Украины, и приказы оккупационной, тьфу – временной администрации. Кое-где – незашпаклеванные следы от пуль.
Вот когда вставали на Майдан – хоть один думал, что будет это? Хоть один мог это предвидеть? А ведь вставали…
Майор не был ни сторонником, ни противником тех, кто был на Майдане. Он просто знал, что город его – оккупирован врагом. И делал то, что считал нужным.
В кармане у него был аусвайс, свежий, непросроченный, и удостоверение сотрудника полиции порядка, тоже свежее и настоящее, выданное одним из патриотов, устроившимся на работу в полицию порядка. В английском языке было такое выражение every day hero, ежедневные герои. Вот такие люди и были ежедневными героями – они легализовывались, получали работу в госструктурах, в комитетах по реконструкции, получали заработную плату и подлинные документы. И вредили, каждый день вредили – тихо, незаметно, методично и осознанно. Выдавали явным подпольщикам подлинные документы, предупреждали о засадах и облавах, запускали вирусы в базы данных, уничтожали архивы, искажали передаваемую информацию. Все – и американцы, и поляки, и румыны – понимали, что они медленно вязнут в этой войне, с неумеренным энтузиазмом и жестокостью одних и тихим, методичным сопротивлением других. Но сделать уже ничего не могли.
По проспекту Бандеры он подошел ближе к транспортной развязке на съезде с Южного моста, достал из кармана сигарету, закурил. Огляделся по сторонам – чуть дальше стоял мотоцикл, на нем сидела парочка. Дама прикрылась шлемом с глухим, светонепроницаемым забралом, лицо парня было открыто. Клок белобрысых