тело всего на время? – он не мог поверить в происходящее. – То есть ты знала, что, встав с моей постели, ты пойдешь к мужу? И тебя это никак не смутило?
– Милый, послушай! – Катя начала плакать. – Я не могу просто не прийти. Я замужем. Уйти от него к тебе – это серьезный шаг, и нам обоим надо подумать, прежде чем его совершить.
– Подумать? А о чем ты думала, когда шла ко мне? О чем ты думала, когда занималась со мной любовью? Для тебя это не серьезный шаг? Для тебя это была шутка, а теперь тебе подумать надо? Уходи! Я не хочу тебя видеть! Я ненавижу тебя!
Катя, вытирая не останавливающиеся ни на секунду слезы, надевала мятую, влажную от дождя одежду и молчала. Она так ждала, что любимый сейчас остановит ее, но Влад отвернулся к стене и больше не поворачивался.
Через несколько минут хлопнула входная дверь. Катя ушла из жизни Влада так же внезапно, как появилась.
Глава 10
Владу исполнилось двадцать пять лет. Он уже два года жил в городе Черновцы, куда его отправили по распределению после окончания института. Отъезд из Винницы дался молодому человеку непросто: с одной стороны, ему очень хотелось убежать оттуда, где жизнь так жестоко посмеялась над ним, где он потерял руку, потерял любовь и доверие к женщинам; с другой стороны, сердце разрывалось при мысли, что с Семеном Аркадьевичем, проявившим к нему больше любви и участия, чем родной отец, он может больше не увидеться. Но каковы бы ни были мысли и чувства молодого человека, ехать все равно было необходимо.
Новый город встретил бывшего студента неприветливо: Влад долго не мог найти жилье и скитался по обшарпанным общежитиям, а коллектив школы № 7, куда он был направлен преподавать английский язык, не принял новичка. На какое-то время он снова оказался один в чужом городе, только теперь было гораздо сложнее – смириться с уродливым протезом молодой человек так и не мог, поэтому смущался и избегал общения. Наконец удача улыбнулась ему – шестидесятилетняя старая дева, мадам Лотта, сдавала комнату в своем доме. Даже можно было бы сказать, что это однокомнатная квартира, так как там было все необходимое для жизни и имелся отдельный вход. Сначала Влад, стараясь сохранить дистанцию между собой и хозяйкой дома, пользовался им и свел общение с женщиной к минимуму, но постепенно он оттаивал и все чаще и чаще принимал заботу мадам Лотты. Она была единственным человеком, с которым общался Влад.
«Как мне одиноко, – думал молодой человек по вечерам. – Там, в Виннице, меня всегда окружали люди. Там не было равнодушных. Там даже пьяница Николай отнесся ко мне с пониманием и протянул руку помощи, хотя я и не просил, и даже не ждал. Здесь же все как каменные, даже учителя в школе. Я помню, как косо они смотрели на меня, как обсуждали за моей спиной мой внешний вид, как смеялись над протезом. И после этого мне надо им улыбаться и поддерживать беседу? Никогда! Никогда я не опущусь до такой степени! Но все же мне так одиноко... Я всегда один... Никто не радуется, когда я возвращаюсь домой, не ждет с нетерпением, когда я ключом открою дверь...» Тоска не давала Владу вдохнуть полной грудью, словно