Моцарта или Пикассо.
Хотя представление о сферической Земле существовало еще в Античности, а идея о гравитации как измеримой силе восходит по меньшей мере к Галилею, то есть к концу XVI века, именно Ньютон позволил понять, как именно может быть устроено мироздание с круглой Землей и почему люди, находящиеся на ее «нижней стороне», не падают с нее – или, если они каким-то образом приклеены к поверхности Земли, как они могут жить вверх ногами, а вся их кровь не изливается им в голову. Вопрос о людях, живущих вниз головой, на самом деле был трудной загадкой. Церковь не принимала концепцию круглой Земли, вращающейся вокруг Солнца, не из одного только злобного упрямства. Дело не только в том, что такие идеи противоречили богословским догматам; на научные вопросы, которые следовали из такой космологии, также не было убедительных ответов. Ньютон разрешил это затруднение, предложив закон всемирного тяготения: идею, что одна и та же сила вызывает вращение планет вокруг Солнца и удерживает ноги человека на земле. Для этого требовался гений, способный открыть концепцию, о которой никто до него не мог и помыслить, и дать общее объяснение явлениям, казавшимся до этого и не связанными друг с другом и необъяснимыми.
В этом смысле гений кажется явлением уникальным и неповторимым – то есть, в нашей терминологии, чудом. И потому мы еще раз убеждаемся, что чудеса все же существуют, ведь время от времени, пусть и не слишком часто, рождаются ньютоны или эйнштейны. Это люди не просто необычайно талантливые. Они не только знают гораздо больше, чем выучили; они также знают нечто, чему нельзя научить, нечто выходящее за пределы самого смелого воображения их современников.
Сегодняшняя гениальная идея завтра будет общеизвестной истиной. Теорию, которую мог разработать только гений, через некоторое время будут преподавать тысячи весьма далеких от гениальности учителей. Сначала, когда идеи новы и революционны, понять их и передать новые знания может только великий учитель. Но со временем те, кого интересует эта теория, совершенствуют и упрощают ее и находят новые способы ее объяснения, которые значительно облегчают ее преподавание. В оригинале «Начала» Ньютона очень трудны для понимания. Я читал эту книгу и могу засвидетельствовать, что читать ее невозможно. Но материалы, изложенные в ней, ежегодно преподают тысячам и тысячам старшеклассников и первокурсников. Человек гениальный открывает новую территорию, а люди необычайно талантливые следуют по пути, проложенному гением. Позднее по их следам идут люди, талантливые лишь умеренно.
Я утверждал, что гений есть чудо, но мне по-прежнему нечего ответить моему другу Алексу, убежденному, что никаких чудес не бывает. Алекс сказал бы: «То, что является чудом для тебя, совсем не обязательно будет чудом для человека гораздо более талантливого». Действительно, мне кажется чудом пятиметровый прыжок в длину, но существуют спортсмены, способные прыгнуть дальше чем на восемь метров, так что даже восьмиметровый прыжок чудом не считается