жет быть поздно…
Жизнь каждому эту возможность дала.
Сражённый под небом Аустерлица
(Такой эпизод не сотрут и века),
В бреду Болконский смотрел не в лица –
Вбирал в себя небо он и облака.
«Высокое, доброе» небо нависло,
Где книгу судьбы своей князь прочитал.
В ней жизнь человечным наполнена смыслом
И счастьем, которого раньше не знал…
Любить всё земное, самим быть земными,
Лишь бездуховность в себе одолеть,
Чтоб, мир созерцая глазами иными,
Забыть о паденье в стремленье взлететь.
Не серым, не сумрачным, не приземлённым
Жить изо дня в день, проживая года, –
А солнечным, радужным, ярким, влюблённым…
И небо высокое видеть всегда.
К тому, что нас выше, всей сутью тянуться –
Не в том ли основа основ бытия?..
Собой оставаться, душою не гнуться –
И в небо проторится тропка своя.
Ты – небо моё. Пусть порой мимолётен
Твой взгляд, что всегда я с волненьем ловлю, –
Себя ощущаю в духовном полёте
В том небе, которое… просто люблю.
Звёздный час
Улетают в лето журавли,
Оставляя нам кусочек грусти.
Замирают крики их вдали,
А на сердце – холодно и пусто.
Улетают в лето журавли.
Режут крыльями тугую просинь.
Взглядом провожаем их с земли,
И невольно губы шепчут: «Осень!»
Улетают в лето журавли
(Поскорей! Не занесли б метели!)…
Всё ли в жизни мы понять смогли?
Всё ли уберечь в себе сумели?
Улетают птицы от зимы,
Хоть не просто им достигнуть цели.
Ну, а мы? С чем остаёмся мы?
Как там наши души? Уцелели?
Если души в неге и тепле,
Если их тоска и боль не сушат,
Не обречены блуждать во мгле, –
В целостности сохранятся души.
Им легко бестрепетно парить,
Свет в себе храня мечтаний детских.
Устремляясь ввысь в порывах дерзких,
Есть за что судьбу благодарить.
В жизни может всё произойти.
Даже сам Всевышний не всесилен.
Нелегко себя в себе найти
Тем, кто был однажды обескрылен.
С тех времён не тает в душах лёд,
И судьбы не так ложится карта…
Сможем с низко-низменного старта
Мы решиться на высокий взлёт?..
Улетели в лето журавли.
Жизнь течёт осенней хмурой былью…
Как нужны нам крылья, чтоб смогли
Стать не придорожной – звёздной пылью!
Улетают птицы от зимы.
Поспешить вослед не можем мы.
Журавли готовы нас простить…
А удастся крылья отрастить –
Может, хоть тогда, в наш звёздный час,
Пусть они с земли поднимут нас.
И в жизни, и в стихах
С фотографий стёрся прежний глянец:
До чего жестоки к ним года!
А с лица сошёл живой румянец,
И уже, похоже, навсегда.
Ныне стал пергамента желтее
Этот дорогой когда-то лик…
Нет очарованья в Галатее…
Да Пигмалион – и сам старик.
А любовь – всё та же. Не ветшает:
Вечное не превратится в прах.
Это чувство смертных утешает
И царит: и в жизни, и в стихах.
Такой человек…
Однажды родился такой человек:
На дождик он больше похож, чем на снег.
Он серый, поскольку невзрачный денёк
Такого, как сам, породить только мог.
Не видный, не яркий, с грустинкой в глазах;
Как мокрый январь, очень часто в слезах;
По виду совсем не кричащий;
Чуть нудный, как дождь моросящий,
Но… в чувствах такой… настоящий!
Быть…
Быть рассветом, а не закатом
Для того, кто рядом с тобой,
Навсегда оставив за кадром
Все