Придона дрожали, так ему хотелось метнуть их к рукояти топора, чтобы опередить куявов, еще надо успеть закрыться щитом вот от этих, справа… но, к его удивлению, облегчению и даже странному разочарованию, никто так и не выхватил меч, даже не выкрикнул боевой призыв расправиться с врагами.
Солдаты, ругаясь вполголоса, снова встали плотной толпой и двинулись, мерно топая подкованными сапогами. Их сотник пошел впереди, не оглядываясь, даже не посматривая по сторонам.
Придон кое-как догнал Скилла, спросил дрожащим голосом:
– Зачем ты их так?
– Как? – спросил Скилл.
– Ну, оскорблял! Даже их женщин… как только стерпели!
Скилл переглянулся с Аснердом. Воевода широко улыбнулся, глаза довольные. Скилл тоже посмеивался. Придон снова придержал коня, давая им выйти вперед. Похоже, это старший брат сделал для него. Все еще учат, воспитывают!
Но в самом деле чувствовал, как презрение к мужчинам, которые не защищают своих женщин от таких слов, распространяется и на всю Куявию.
Аснерд обратился к одному куяву:
– Эй ты, рыло!.. Как пройти к базару?
Куяв, почтенный господин в сопровождении хорошо одетых слуг, поморщился, бросил неприязненный взгляд на артан, сказал сквозь зубы:
– По этой дороге прямо до второго поворота. А тогда снова прямо, не сворачивая.
– Хорошо сказал, рыло, – одобрил Аснерд. – Коротко, почти как человек.
Когда проехали, Скилл сказал с легкой насмешкой:
– А что, обязательно его было так называть?
– Как?
– Ну, так неуважительно.
– Это рылом-то? Так у него и есть рыло. И сам рыло. Не люблю таких. Так и хочется дать в рыло!
Он захохотал, довольный, Олекса и Тур тоже захохотали, гордые удалью родителя. Аснерд и Вяземайт посмеивались, ехали, гордо выпрямившись. Придон спросил неожиданно:
– А тебе не приходило в голову, что кто-то из куявов захочет дать в рыло тебе?
Аснерд так удивился, что едва не упал с коня.
– Мне? А мне-то за что?
Несколько раз попадались лавки, где торговали бесполезными вещами, артане их так и называли – безделушки, но куявы почему-то покупали эти глиняные и медные изображения животных, богов, героев. Особенно много драконов: крылатых, бескрылых, разъяренных или спящих, толстых и худых. Но наибольшим спросом пользовались, как заметил Придон, фигурки дракончиков, детенышей драконов, толстеньких и крупноголовых, похожих на крупных потешных жаб.
Он приотстал, зацепившись жадными глазами за богатство лавки оружейника. У того в глубинах лавки по углам связки пик, дротиков, мечей. Грудой свалены металлические панцири, а самые дорогие и красочные горделиво красуются на стене.
То и дело останавливались куявы, чаще всего мужчины-воины, иногда и простые горожане, все восторгались умелой ковкой, хитроумным сплетением колец, умелой состыковкой сочленений, настолько умелой, что составной панцирь выглядит цельнометаллическим, лезвие ножа не