в твердых желтых мозолях, толстых, как конское копыто, настоящая рука воина. По лицам куявов Придон уловил с тайной гордостью, что их устрашил этот жест, ибо во всей страшной красоте видны могучие мышцы вождя артан.
– Мы приехали торговать, – ответил Скилл надменно. – Нас пригласил ваш тцар. И если ты, жаба косоротая, не сойдешь с дороги, пеняй на себя!
Он не оглядывался, но чувствовал, как все пятеро артан за его спиной опустили руки на рукояти боевых топоров. Солнце играет на бронзовых телах, высвечивая и оттеняя их мощь, а суровые и надменные лица, что и так словно из камня, наверняка стали еще злее.
Командир стражников поспешно отступил, лицо стало цвета сырого мяса, вскрикнул:
– Да знаю, знаю!.. Я только спросил!
Скилл, не меняя надменного лица, проехал мимо. Придон сделал такое же лицо, напряг мышцы. Солнце сверкает на могучих плечах его брата, чистая кожа блестит силой и здоровьем. Он чувствовал, как огненные капли проникают и в его плоть, отчего и без того горячая кровь вскипает, как олово на жаровне.
Всадник, который с бабьим платком на голове, наконец тронул коня, тот пугливо пошел рядом с грозными артанами. Всадник сказал торопливо:
– Мне поручили проводить вас до Куябы, нашего стольного града!
Скилл бросил в полнейшем безразличии:
– Провожай. Только под ногами не путайся.
Аснерд буркнул:
– Затопчем.
Всадник коротко вздохнул.
– Если бы я!.. А так, придется… Эй, Вихрян!
Он небрежным кивком подозвал командира стражников. Тот подошел без угодливой поспешности, не старый по годам, но уже бывалый воин, иных и не посылают на кордоны. Серые глаза цвета холодной стали пронзительно ярко взглянули с безбрового лица.
– Вихрян, – велел всадник с бабьим платком, – проводишь этих… артан до самого стольного града! Следи, чтобы им не чинили помех, но посматривай, чтобы и они не своевольничали. Если что…
Скилл посмотрел насмешливо.
– Если что?
Всадник сказал Вихряну:
– Если что… скажешь об этом тем, кто встретит их в Куябе.
Он подал коня назад, Вихряну подвели тучную коротконогую лошадь. Артане с молчаливым презрением смотрели, как он сунул ступню в стремя и взобрался в седло с натугой, кряхтя и хватаясь за луку.
Этот Вихрян в разговоры не вступал, пришпоренный конь пошел бодрым галопом, и почти весь остаток дня видели только его спину. Он держался впереди за сотню шагов, время от времени оглядывался, словно в самом деле мог бы обогнать их на своем коротконогом толстом коне, больше похожем на брюхатую корову.
Башня и каменные дома вырастали, приближались. На высокой каменной стене можно было различить зубцы для стрелков из луков, закопченные жаровни, груды камней. Дорога повела к воротам. Массивная башня высилась только с одной стороны ворот, но Придон всей кожей ощутил, как от нее веет недоброй мощью. Над воротами широкий козырек, острые глаза Придона издали заметили сложенные горкой камни, закопченные бочки, оттуда