Видимо там живность просто кишит.
Задрав голову и пытаясь увидеть источники шума (вдруг кого подстрелить удастся), Миха двинулся немного по кругу, намереваясь обойти дерево кругом. Буквально через десяток шагов он споткнулся обо что-то круглое и с тихим матом полетел на землю. Падая, он успел заметить краем глаза высунувшуюся из-за дерева страшную морду с большим клювом, которая пристально на него смотрела.
– Вот млять! – сквозь зубы выдавил Миха, понимая, что может не успеть выстрелить, если эта клювастая тварь на него сейчас кинется. Автомат он носил, повесив на шею, а поверх него свесил руки. Просто его задолбало тупое выискивание дичи и он непозволительно расслабился. Сейчас же, при падении, он не успел перехватить оружие, да и вообще ничего не успел, даже руки подставить. Слишком уж он был поражен видом гигантского баобаба, или скорее секвойи. Приземлился Миха совсем неудачно – прямо лицом в землю (лишь успел голову повернуть, поэтому нос не сломал), грудью на автомат, а руки оказались прижаты этим самым автоматом. В правой руке даже что-то хрустнуло и её прострелило болью. Боль была терпимая, но Миха всё равно чуть не взвыл, мгновенно представив в мозгу, как его разрывает на части зверь, а он не может даже выстрелить, так как рука похоже сломана.
– Вот блин…
Положение было бы смешное, если бы не опасность, находящаяся под носом. Он придавил автоматом собственные руки и теперь не знал как вскочить. Но думать было некогда и он, оттолкнувшись ногами от земли, каким-то чудом совершил кувырок вперед, пытаясь по ходу определить дееспособность правой руки.
– Квах-квах! Хр-р-р! – отреагировала на его движения неизвестная тварь. Причем её голос раздался совсем рядом, буквально в паре метрах от Михаила.
– А-а-а-а-а! – во всю глотку заорал парень и вскочил на ноги, перехватывая оружие и снимая его с предохранителя. О больной руке он мгновенно забыл, это просто вылетело из головы. Вскинув автомат и практически не глядя, он выпустил очередь… патронов на десять!
– Сука! Тварь! Гадина! – заорал Михаил, осознав траты. Находясь в каком-то психическом помутнении, он кинулся на, только начинающего заваливаться на подгибающихся ногах, зверя и принялся его пинать и бить прикладом по клювастой голове. В себя пришел только где-то спустя минуту и, трясясь, отскочил от туши. Еще минут пять он пытался успокоиться, нервно оглядываясь и водя трясущимся стволом по сторонам. Только потом, никого не заметив и не услышав (даже на дереве живность затихла), он принялся осматривать свою добычу.
Зверюга,, а скорее птица, была на самом деле не столь крупной, как ему показалось. Больше всего она напоминала здоровенного страуса без перьев, зато с черным мехом. Размером «птичка» была с корову, но имела две ноги, толстый короткий хвост и небольшие крылья с пятью когтями на концах. Крылья были то ли атрофировавшиеся, то ли недоразвитые, в общем точно не для полета. Зато ноги были мощные, каждая размером с самого Миху. Шея довольно короткая для страуса и голова