зарычал снова, ласковый теплый мир поблек, сквозь него проступили угловатые черты этого, жестокого и несправедливого. Сверху нависало крупное лицо, похожее на грубо обработанную молотом скалу.
– Придон!
Стон вырвался из груди, ладони метнулись к лицу, но Аснерд перехватил, отнял и прямо посмотрел в глаза.
– Придон, в Степи беда. Только ты можешь что-то сделать, остановить, спасти! Вставай, побыстрее вставай…
Его подняли на ноги, он с трудом сделал несколько шагов, поддерживаемый под руки. Яркий свет ударил в глаза, ослепил. Придон застонал, закрыл ладонями лицо и попятился. Аснерд недовольно крякнул, как мог забыть, что Придон уже неделю лежит с закрытыми глазами в шатре, где полог закрыт постоянно, чуть ли не зашит, удержал за плечи, прогудел в ухо:
– Скоро пройдет. Смотри пока под ноги. Не спеши…
– А что в Степи?
– Начинается смута. Канивец и Шульган уже объявили, что не признают тебя тцаром. За ними увел своих людей и Норник. Придон, надо действовать быстро.
Послышался конский топот. Из-за шатров выметнулся жеребец в яблоках, всадник увидел их и резко повернул коня к ним. В ярком солнце блеснули длинные серебряные волосы, такие редкие среди черноголовых.
Он, как услышал последние слова Аснерда, прокричал еще издали:
– Придон, надо все быстро… и решительно!
Придон ответил со стоном:
– Вяземайт… Да пусть все оно… я брата убил! Брата убил, которого любил больше всего на свете… Меня отвергла женщина, за которую я готов отдать душу. Мир рухнул, а вы о чем?
– Артания, – сказал Аснерд просто. – На твоих плечах Артания.
Вяземайт кивнул и сказал коротко:
– Артания.
Из холодного оцепенения Придона бросило в жар. Он чувствовал себя, как заледенелый камень, пролежавший тысячи лет, который выдрали изо льда и швырнули на горящие угли. Взвыл, ухватился за волосы и с криком выдрал целые пряди.
– За что?
– Придон, – сказал Аснерд с мягкой требовательностью, – мы бы пошли за другим, был бы… кто-то сильнее. Но с любым другим – смута. А с тобой это смятение продлится недолго. Твое место в седле! Вскинь боевой топор. Да будет покаран тот, кто не принесет тебе присягу верности быстро и без колебаний!
Вяземайт сказал сурово:
– Да будет покаран!..
– Поднимайся, – сказал Аснерд. – Ты уже не Придон…
– А кто же?
Аснерд молча повел рукой. Воинский стан за эти дни стал просто огромным, шатры и шалаши уходили, казалось, за горизонт, но еще больше костров, возле которых на голой земле спали воины. Сейчас они поднялись и молча смотрели на него. С ожиданием.
– Ты не Придон, – ответил Аснерд с мрачной гордостью. – Ты сейчас – Артания. В тебе она сейчас вся. Твое слово – и она прыгнет в седло. Кивни – и у каждого в руке заблестит боевой топор. Поверни голову – и земля задрожит под тяжестью конницы… Заплачут женщины Куявии, закричат осиротевшие дети беров, вспыхнут