граждан, он обратился к ним с пламенной речью, клятвенно пообещав быть предельно внимательным к нуждам страждущих. Никого не обделил он в своем выступлении – даже гугенотам перепала толика его сиятельной милости.
– Что для нас религиозные распри и вопросы веры? – вопрошал он, поднимая руки к небу. – Пустое! Ведь нас всех объединяет безграничная любовь к нашему королю!
На следующий день он отслужил первую мессу в Люсонском кафедральном соборе и был приятно удивлен, увидев, что на службе присутствовало около четырехсот прихожан.
Таким образом, начало было положено. Арман-Жан дю Плесси-Ришелье почувствовал свою власть над этими людьми, и останавливаться на достигнутом он явно не собирался…
В скором времени скромный провинциальный населенный пункт претерпел кое-какие изменения и стал хоть в какой-то мере соответствовать сану своего нового хозяина. Пустой и уже порядком обветшалый епископский дворец, больше походивший скорее на склеп, чем на ставку высокопоставленного религиозного лица, был тщательно отмыт и снова стал радовать глаз.
Уже в середине 1609 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье сообщил мадам де Бурж, жене одного из профессоров Сорбонны, находившейся в дружеских отношениях с семьей дю Плесси-Ришелье:
«Меня принимают здесь за важного сеньора. <…> Я нищ, как вы знаете, и мне трудно производить впечатление очень обеспеченного человека, и все же, когда у меня будет серебряная посуда, мое положение значительно улучшится».
Стоит сказать, что к тому времени Люсонская епархия достигла вполне приличных масштабов: она насчитывала 420 церковных приходов, 48 приорств (настоятельских церквей), 13 аббатств (монастырей), 7 капитулов (коллегий священников, состоящих при епископе), 357 часовен и 10 богаделен. При этом она была одной из самых бедных: ежегодный доход епархии (то есть доход самого епископа Люсонского) не превышал 15 000—16 000 ливров[9].
Бедность бедностью, однако сан епископа давал некоторые неоспоримые преимущества, такие как, например, возможность иногда появляться при королевском дворе. Разумеется, наш герой не преминул воспользоваться своим статусом. Писатель XVII века Жедеон Таллеман де Рео, с присущей ему язвительностью, отмечает:
«Еще проходя курс в Сорбонне, он отважился выступить с ученым диспутом, обойдя факультетское начальство; свои тезисы он посвятил Генриху IV и, невзирая на крайнюю молодость, в своем обращении к королю обещал оказать ему важные услуги, ежели тот когда-либо привлечет его к себе на службу. Желание выдвинуться и стремление получить доступ к управлению государственными делами замечалось за ним во все времена».
Короче говоря, честолюбивый ум Армана-Жана дю Плесси-Ришелье не желал довольствоваться скромным провинциальным Люсоном. Он полагал (и совершенно резонно), что достоин большего, а потому – «искал подходы», очаровывая всех своим умом, эрудицией и красноречием. И в конце концов на него обратят внимание, и произойдет это прежде всего благодаря его ловкости и хитроумию, проявленным им при налаживании компромиссов