медальон. Внутри в таких рисовали портреты, но мой не открылся: как я ни старалась, все оказалось напрасным. Еще и порезалась неудачно вдобавок. На серебро крышечки упали несколько капель крови, и медальон потеплел.
В тот же миг за окном раздался гром, и окна распахнулись от сильнейшего ветра… Тогда же я впервые ощутила взгляд, будто кто-то смотрит в спину. Новые впечатления мне не понравились, и я решила срочно замести следы преступления – спрятать находку, устыдившись содеянного, и больше о ней не вспоминать.
Так и поступила.
А на следующий день узнала, что в наш городок прибыли трое столичных хлыщей! От радости у меня рассудок помутился. Это ведь и был мой шанс!
Я познакомилась с Марком Винчертом и упорно строила ему глазки, изредка позволяя себя приобнять. И лишь на третий день шепнула, что готова встретиться и разрешить ему нечто большее.
По моим расчетам, все должно было произойти совсем иначе. Нас застали бы с красавчиком Марком за непристойным занятием. Люди, видя мое раскаяние и страдания, вытрясли бы из него клятву о женитьбе. Мы обручились бы прямо при свидетелях и разошлись каждый к себе до утра, чтобы после отбыть в столицу!
Дальше я придумала два варианта развития событий: в первом Марк на мне скоропалительно женился, а во втором откупался от брака. Меня бы устроил второй, и то, и другое, лишь бы сбежать из городка.
План по совращению богатея созрел в голове быстро, потому как задерживаться в нашей глуши массиры не собирались, а мама могла вернуться домой уже через неделю.
И вот, поди ж ты, Марк сбежал, а я едва не оконфузилась при всем честном народе. Хотя теперь, переворачиваясь с боку на бок на мягкой перине, думала, что позор, пожалуй, был не так уж и страшен. Замужество пугало сильнее.
Тряхнув головой, в конце концов вскочила с постели и распахнула окно, чтобы вдохнуть ночной свежести, и тут же закашлялась, получив камешком в лоб.
Борк, втянув голову в плечи, развел руки в стороны и сделал большие глаза. Не ожидал он, что я вылезу именно в тот момент.
– А где этот-то? – спросил друг тихо, едва шевеля губами.
– Спит, – отмахнулась я, – забирайся скорей.
Он привычно, как делал сотни раз с самого детства, влез в окно и, испуганно озираясь, спросил:
– Ну и? Как оно?
Настала моя очередь разводить руками.
– Как у всех, – ответила глубокомысленно, не представляя, что еще сказать.
Мы посидели с ним еще минуту в тишине, и Борк все-таки не выдержал, уточнил:
– Так ты что, спряталась здесь? Обижал тебя?
– Нет. – Пожав плечами, глазами показала на стену сбоку от нас: – Спит он.
– Уморила? – на лице Борка расплылась глумливая ухмылка.
– Напоила и спать уложила, – поправила его я, отвесив щелбан. – Спать он лег, говорю же. Даже трогать меня не стал.
Помолчали еще немного.
– Так, может, он по другой части? – радостно сообразил друг. – У них в столице другие порядки. Я такое слышал!
– А колечко откуда? – фыркнула я. – Невеста его бросила